В кабинете зависла тяжелая пауза. Вячеслав Иванович стал что-то печатать на компьютере. Матвей закурил.
— Не кури в кабинете, — прикрикнул на Шувалова Вячеслав Иванович. — Я табачный дым физически не переношу.
Матвей затушил сигарету о каблук и выкинул бычок в мусорное ведро.
— Еще пожар мне тут устрой, — пробурчал Вячеслав Иванович.
— Я не думаю, что их убил Профессор, — сказал Матвей.
— Обоснуй, — кивнул Владислав Иванович.
— Не тот человек. Убить может он и убьет. Инсульт там на расстоянии устроит или еще какую-то гадость, но подвешивать людей, как кроликов, резать горло и спускать кровь в ведерко он не будет. Воспитание не то.
— Не факт. Но в то, что этих людей убил Григорий Васильевич, я тоже не верю. Это охотник их убил. Его послали вернуть Камень.
— Что еще за хрен?
— Не знаю. — Вячеслав Иванович продолжал стучать по клавишам. — Мы его еще не засекли. Какая-то тварь с Земли. Вот мы с тобой симбионты, а бывают чистые твари в облике человека.
— Вы же говорили, что все — люди. И в Раю и Аду.
— Они уже мало чем похожи на людей. Что те, что другие. Трансформируется психика. Врачи бы это назвали «комплексом Наполеона», — Вячеслав Иванович распечатал на принтере текст, положил лист в конверт, аккуратно заклеил и передал Шувалову. — Передашь Злому от меня.
Матвей положил конверт во внутренний карман куртки.
— Идем, Матвей, твоего пленника допросим, — Вячеслав Иванович по дружески положил руку Шувалову на плечо и проводил до выхода из кабинета.
* * *
На минус первом этаже здания неоновые лампы ярко освещали длинный стерильно-белый коридор со стеклянными, непробиваемыми дверями камер.
— Это у нас каннибал, — проводил экскурсию Вячеслав Иванович, — двенадцать людей сожрал, пока до него менты добрались.
В обшитой мягким бежевым материалом камере без окон на матрасе сидел плюгавенький мужичок. Заметив людей, он уставился на них не мигающим взглядом.
— Мы его из психбольницы забрали для экспериментов. У нас еще вампир сидит. Тоже из психушки. Психиатрия — интересная наука. Ей уже сто лет, а врачи-психиатры до сих пор уверены, что таблетками и уколами можно вылечить душу человека. Раньше правильно называли. Не психически больной, а душевно больной, — Вячеслав Иванович прошел к соседней камере, копии предыдущей. — А это — ведьма. Настоящая, — со злорадным удовольствием сказал он. Вячеслав Иванович сегодня сам на себя не был похож.
«Да он бухой, — сказал Голос в голове Шувалова, — нажрался шеф». Неприметная, серая женщина средних лет посмотрела в глаза Матвею. Матвей заглянул вглубь черных зрачков и увидел ее плачущей над мертвым новорожденным ребенком, потом над другим, третьим, потом боль и всепроникающую тьму. Знак на его груди слегка нагрелся.