— По-вашему, он не причастен к смерти девочки? — спросила я.
Мот прикрыл глаза. Монитор над кроватью показывал ровный ритм сердцебиения, шестьдесят шесть ударов в минуту. Детектив выглядел очень усталым.
— Да, мэм, я и на секунду бы его не заподозрил. Но почему-то же он все-таки удрал, и вот это не выходит у меня из головы.
— Вы же сказали, что он напуган, — вполне веская причина.
— Чует мое сердце, здесь другое что-то. Да только что сейчас проку голову ломать — сделать-то я все одно ничего не могу. Не выстроятся же тут у меня перед дверью все, от кого можно что дельное узнать.
Я не хотела спрашивать, но решила, что это необходимо.
— А капитан Марино? С ним вы не общались?
Мот посмотрел на меня.
— Заходил как-то, принес бутыль бурбона. Я вон туда прибрал, в шкафчик. — Он выпростал руку из-под одеяла и указал пальцем.
Некоторое время мы сидели молча.
— Знаю, что пить мне теперь нельзя, — добавил он.
— Вам следует слушать врачей, лейтенант. Теперь вам предстоит жить с этим, а значит, необходимо отказаться от всего, что довело вас до инфаркта.
— И с куревом тоже придется завязать.
— Вы сможете. Я тоже не думала, что у меня получится.
— Тянет небось?
— К тому, как я себя тогда чувствовала, не тянет точно.
— Так это из-за любого дурмана паршиво себя чувствуешь, но штука-то совсем в другом.
Я улыбнулась.
— Да, все еще тянет. Но теперь уже меньше.
— Питу я так и сказал — не дай Бог и он, как я вот, в больничке будет валяться. Но ему не втолкуешь.
Я с ужасом вспомнила, как пыталась вернуть к жизни Мота, лежавшего на полу и уже посиневшего. То, что Марино ждет тот же исход, не вызывало у меня сомнений — это был лишь вопрос времени. Я подумала о сегодняшней встрече в ресторане, об отбивных, новом костюме и машине, о его странном поведении. Такое впечатление, что он решил, будто вовсе не хочет меня знать, и поэтому старается казаться кем-то другим, неузнаваемым.
— Думаю, Марино просто заработался. Дело такое, что требует напряжения всех сил, — запинаясь, пробормотала я.
— И миссис Стайнер ни о чем другом сейчас и думать не может, да оно и понятно. Будь я на ее месте, тоже, наверное, отдал бы все, что мог.
— А что она отдала? — спросила я.
— У нее ведь денег порядком, — сказал Мот.
— Я догадываюсь. — Мне вспомнился ее автомобиль.
— Она оказала большую помощь следствию.
— Помощь? — переспросила я. — Какую именно, о чем вы?
— Машины — та, на которой Пит разъезжает, например. За них же кто-то должен был заплатить.
— Я думала, они куплены на пожертвования от местного бизнес-сообщества.
— Ну, оно конечно, после миссис Стайнер и другие подтянулись. Все в округе за нее переживают, да и само убийство у людей из головы не идет — никому не хочется, чтобы еще чей-нибудь ребенок пострадал. Я такого за все двадцать два года, что в полиции проработал, не упомню. Ну надо сказать, конечно, и дела такого на моей памяти тоже не было.