По Отцу прошла
какая-то дрожь.
– Ты потише
вопи-то! – тявкнул пёс. – Не ровён час демоны услышат!
– Какие
демоны?
– Его
демоны! Свита егойная, прислужники адские! И чего тебе князь мира сего
сдался? Хочешь в геенну огненную? Посмотри на русское общество: девяносто пять
процентов – православные! Почти все служат мне! Я ничего не запрещаю, никакого
показного аскетизма не требую, от которого, кстати, гордыня раздувается. Хочешь
ездить на «Лексусе» – ездий, хочешь особняк за миллион евро – строй, токмо
веруй! А если совесть вдруг начнёт мучить – ну, ни с того ни с сего, такая она
гадина, эта совесть, – ты возьми и храмик построй! Стопроцентная индульгенция!
Все грехи враз спишем и ещё молиться за тебя будем до скончания века! Больше
вообще ничего делать не нужно!
Вася ещё раз
посмотрел Провайдеру в глаза и произнёс Иисусову молитву. Кобель поджал хвост и
попятился.
– Всё,
доигрался ты, парень! Летят, нечистые! Сам с ними разбирайся, а я откланиваюсь!
Не терплю я ихнего вида, больно морды противные!
В ту же секунду
Отца как ветром сдуло, а на ветку яблони уселось два попугая жако. Помахивая
пурпурными хвостами, они запели какое-то религиозное песнопение.
«Чем ему
попугаи-то не понравились?» – подумал Вася. Он, наконец, справился с замками и
вошёл в домик.
Попив крепкого
чаю, Василий немного успокоился и вышел на крылечко. Попугаи всё ещё распевали
своими хриплыми смешными голосами. Потом тот, что сидел поближе, замолчал,
подмигнул Васе весёлым глазом и сказал:
– Запри дом и
иди к дяде Пете!
Тут же обе
птахи сорвались с места и улетели.
Сторож сидел
на своём диванчике и улыбался.
– Это опять я,
дядя Петь, – сказал Вася.
– Вижу. Сядь
на стульчик. Сейчас с тобой говорить будут.
Дяди Петина
бородёнка зазолотилась, сам он расправился в плечах, посмотрел на Васю каким-то
отрешённым неземным взглядом и сказал:
– Зачем
трепыхаешься? Попал в силок, так смиряйся! Никто тебя не заставлял лететь к
Ловцу. Один раз сделал выбор – обратной дороги нет.
В голосе
сторожа Вася уловил лёгкий кавказский акцент заместо украинского.
– Не будь, как
все! – продолжал дядя Петя. – Ты – изгой! Ты изгой, как и твой брат Владимир.
Вспомнил теперь, кто дал тебе мои координаты в Сети? Ты – изгой! Это великое и
святое звание! Я сам был изгоем!
И тут Василий
увидел Иисуса во всём его величии. Он вспомнил всё, что узнал про Христа из
Сети, и мурашки поползли у Васи по позвоночнику. Отказаться от всего – от
«Лексуса», от особняка, от друзей, от Марии Магдалины, от самóй жизни!
Презреть всё, что есть в мире, ради того, чтобы сделаться всем, сделаться Богом!