Прогульщик (Матвеева) - страница 10

— Меня тоже, наверное, возьмут! «Выдумывает», — догадался Гоша.

А с Климовым интересные дела. Сдал его отец в интернат, но не навсегда. Одумался папаша, и ему возвращают сына. Значит, бывает, что не навсегда. И вполне возможно, что его, Гошу Нечушкина, мама заберет отсюда. А что? Очень даже просто. Надо только написать ей письмо. Он ей все напишет, и она все поймет. Она обязательно поймет, ведь она его мама! Оставила его с бабушкой. Родная бабка — одно дело. А теперь совсем другое дело — интернат сирот. А он не сирота. И мама у него есть. Да, ее лишили родительских прав, бабушка говорила об этом. Но ведь лишение прав — просто бумажка. Мама жива, она получит письмо, придет, заберет его домой. Только адрес раздобыть, и он напишет. А директор Андрей Григорьевич был не прав — он сказал, что нет выхода. Есть, есть, есть выход!

Гоша весело поднял голову, расправил плечи и засвистал песню про рокот космодрома и траву у дома.

Высунулась из какой-то двери голова дежурной Лидии Федоровны.

— Не свисти в помещении! Нельзя!

Прямо как его бабушка — она тоже не велит свистеть. Эта дежурная — ничего себе, не злая. А челюсть утюгом — просто волевой подбородок.

Стало даже весело. Ничего, пробьемся. Что же теперь, помирать, что ли? Пройдет немного времени, и он будет дома…

В игровой комнате рябило в глазах от пестрых игрушек. Двое мальчишек сидели, склонившись над какой-то незнакомой настольной игрой. Они были поглощены своими фишками, но Гошу, конечно, заметили. А он встал у стенки, заложил руки за спину и глазел. Больше всего его интересовали мальчишки, но разглядывал он не их — вот еще. Он изучал игрушки. На столах и на подоконниках сидели куклы. Банты в шелковых кудрях, роскошные пышные платья, вытаращенные глаза, руки выставлены вперед. На стуле валялся Карлсон с пропеллером в спине. И еще один, точно такой же, лежал на окне. Мячики, кубики, вертолеты. Все сияло и сверкало.

А мальчишки сосредоточенно переставляли фишки. Не их ли Гоша видел в вестибюле, когда прощался с бабушкой? Широкий, квадратный — в зеленой рубахе. Худой, быстрый — в красном свитере. Может, они, а может, другие. Килька-Валиков тоже в красном свитере.

Наконец квадратный обратился к Гоше:

— Умеешь в эту игру играть? «Логика» называется. Тебя спрашиваю, новый.

— Его Гошей зовут, — сказал худенький и повернул к Гоше узкую кошачью мордочку. — Он будет в нашем четвертом «Б». Его фамилия Нечушкин, а в той школе звали Чушкой.

Гоша вытаращил глаза, оба парня засмеялись.

— У нас секретов нет, и у тебя теперь не будет, — сказал квадратный. А худой смотрел довольно нахально, бровь изогнул углом.