— Вы-то сами эти помещения проверяли? — не удерживаюсь я от вопроса.
— А как же! И при заступлении в должность лично всё осматривал, да и сейчас — каждый год у нас комиссионная проверка. Инженеры со станции проверяют электропитание и вентиляцию. За гидроизоляцией особо смотрят — нам только потопа здесь и не хватало! А мы связь контролируем и состояние входных ворот. Системы обороны… да мало ли… — пожимает плечами капитан.
— Системы?
— Ну, да! Здесь же управляемые установки стоят! И полностью автономные — тоже есть. Удивляюсь я этим десантникам! Лезть в тоннели, не разведав системы защиты объекта… не знаю, кто там эту операцию планировал, но я бы ему коз пасти не доверил!
— Что, так всё безнадёжно?
— Да здесь полком штурмовать надо! И то — не факт, что выйдет. Вы, товарищ майор, небось, удивились — отчего здесь охраны так мало?
— Есть такое дело, — соглашаюсь с ним.
— Изначально на объекте нёс службу караульный батальон полного штата! Все посты были заняты — в смены по сто двадцать человек заступало! Потом часть помещений и коридоров закрыли и опечатали. Соответственно, охранять там стало нечего. Людей и сократили. После этого, лет пятнадцать назад, стали ставить автоматические установки. Подпотолочные и криволинейные — для защиты коридоров.
Я вспоминаю стальные плиты, вмурованные в стены на поворотах. Всё просто — пули, выпущенные из такого пулемета, просвистев вдоль коридора, рикошетом от плиты улетают за угол, снося тех, кто привычно спрятался в этом месте. Приходилось о таких вещах слышать…
Делюсь своей догадкой с Макаренко. Он согласно кивает.
— Видели, стало быть, товарищ майор, такие вот фокусы?
— Случалось…
Перед очередной дверью стоит часовой. В отличие от предыдущих своих коллег — этот выглядит мрачно и неприветливо. Несмотря на сопровождающего, смотрит на нас холодно и настороженно. Автомат висит на плече — только рукою шевельнуть. По приказу капитана, он отступает в сторону, освобождая нам проход.
— Вот он — гость заморский! — Распахивает металлическую створку двери начальник охраны. — Любуйтесь!
Здоровенный мужик в «марпате» сидит на койке. Увидев входящих, нехотя встаёт. Руки у него скованы наручниками.
— А что руки сковали? — спрашиваю я у Васина.
— Так нехилый же лось-то! И приёмчикам всяким обучен, при задержании махался — будь здоров!
— И что ж он о себе поведал?
— Рядовой первого класса Чарльз Спенсер! — рявкает пленный. — Личный номер…
И он выпаливает длинный ряд цифр и букв. После этого замолкает, и его лицо принимает безучастное выражение.
Ага… так он и по-русски говорит?