Зала для получения задания в полку не было, поэтому получали приказ на опушке, рассевшись на траве. Некоторые сидели на планшетах, некоторые, вроде меня, самые умные, — на принесенных с собой парашютах.
Задачу ставил командир полка майор Никитин. Разбомбить переправу и войска, скопившиеся перед ней. Затем слово взял комиссар полка, ведущий группы:
— Заходим со стороны солнца. Леонтьев первым заходом накрывает зенитные средства. Второй волной идут остальные. Ведущий я. Построение стандартное. Воздушное прикрытие осуществляет старший сержант Суворов. Если кто не знает его…
— Все его знают, — раздались многочисленные голоса. Были слышны отчетливые смешки.
Комиссар, когда поглядывал на меня, постоянно морщился, наконец не выдержал и сказал:
— Суворов, что у вас за вид? Мало того, что есть один синяк под глазом, так откуда еще один взялся?
— Ночью до ветра пошел, об косяк ударился. Не видно ничего было, — смущенно ответил я.
— Два раза?
— Второй раз — когда возвращался, — ответил я мрачно.
По летчикам прошелся ветерок смеха. Едва слышно донеслось:
— Знаем мы этот «косяк»…
— Вопросы есть? — спросил комиссар.
— У меня. Мне неизвестна система вашего построения. Высота полета. Также мое место при сопровождении. У нас разные скорости, а это значит, что сопровождать я вас рядом не смогу. Поэтому вы часто будете терять меня из виду. Также преимущество в охранении — это сопровождение на высоте, — сказал я и сел на свое место.
— Хм. Высота три тысячи. Идем двумя звеньями. Я ведущий. При подходе к цели вперед выходит машина Леонтьева и атакует зенитные батареи. Насчет сопровождения вы, товарищ старший сержант, насколько я знаю, более компетентны в этом вопросе, так что мы вас слушаем.
Встав, я посмотрел на парней, которых буду прикрывать, и начал говорить:
— ЛаГГ — машина своенравная. У нее есть свои недостатки, как и преимущества. Поэтому нужно вести сопровождение так, чтобы использовать именно свое преимущество и недостатки машин противника. А это значит…
Первый вылет меня разочаровал. Он был какой-то… обыденный, что ли?
То есть взлетели, я занял свою позицию на километр выше группы и сопровождал их до места бомбардировки. Лететь пришлось «змейкой». Это и скорость меньше, и для немцев проблема атаковать при таком полете, так что летел спокойно. Бомбардировку смотрел краем глаза. Больше за воздухом наблюдал. Но кроме «костыля» ничего так и не увидел. А вот при возвращении, оставив за спиной горящие понтоны и берега, забитые техникой, заметил на трех километрах двух охотников, которые шли в сторону моих подопечных. Комиссару пришлось брать левее и спускаться ниже, чтобы не попасться на глаза немцам, так что ушли они спокойно. Меня немцы видели, но атаковать не стали, ушли на свою территорию, вот и весь вылет. Не так я себе его представлял, не так.