— На допрос повели. Кстати, заметили, где конвойные ключ брали?
— Нет.
— А я видел. Висит у двери он. Какая беспечность. Видимо, часовой охраняет не только пленных, но и ключ.
— Товарищ лейтенант, а как вы их освобождать будете?
— Завтра узнаете. А сейчас руки в ноги и домой, родители обыскались уже, наверное.
— Ну товарищ лейтенант…
— Никаких ну. Вы своих родителей любите?
— Любим, — кивнули пацаны.
— А теперь представьте, что с ними и с вами сделают немцы, если узнают, что вы мне помогали.
— Что сделают? — спросил Иван.
— Лучше вам не знать. Давайте идите домой, только выбирайтесь осторожно, чтобы вас никто не видел.
Мальчишки выбрались через пролом с другой стороны амбара и скрылись среди лопухов, под которыми я приполз сюда. Понимающие ребята. А я остался ждать темноты, наблюдая за жизнью гарнизона и комендатуры.
Часовых я видел только двух. Один у мастерской с пленными, куда уже привели обратно красноармейца, и второй у входа в комендатуру. Судя по всему, он же охранял еще и машины — грузовичок, чем-то похожий на полуторку, и легковой «Опель», на котором приехали офицеры. Еще стояли два мотоцикла, но они меня не интересовали. Рота в расположение так и не вернулась. Кухня куда-то ездила, видимо, кормила солдат. Только вот где они?
«Блин, а ведь придется еще и „языка“ брать!» — подумал я и вздохнул.
Действовать я начал ночью, часа в два, когда произошла пересменка. Жутко хотелось спать, но я бодрился, хрустом сухаря на зубах изображая мышь в амбаре.
Наконец смена удалилась, и я, выждав с полчаса, выскользнул наружу.
Первой моей целью был часовой у машин, который медленно прогуливался под луной. Дождавшись, когда на нее набежит облако, я метнулся вперед под наступившей темнотой.
Нож с легким хрустом вошел немцу в грудь. Мне пришлось чуть наклониться назад. Ноги немца подогнулись, но я не давал ему упасть, продолжая держать на весу. Наконец он перестал дергаться, и только легкие конвульсии пробегали по телу. Осторожно опустив часового на землю, я еще несколько раз ударил его ножом в грудь, после чего снял карабин, ремень которого сполз ему на сгиб локтя, и амуницию. Подчистив карманы, убрал все, кроме оружия, в машину. После чего, касаясь рукой стены сельсовета, осторожно крался к углу, за которым находилась мастерская и охранявший ее второй часовой.
С ним было похуже. Если к первому подкрасться, прикрываясь корпусами машин, проблем не было, то этот стоял на открытой площадке, освещаемой масляным светильником, прикрепленным к стене мастерской. И чтобы до него добраться, нужно было пробежать пять метров открытого пространства.