Я тоже с интересом слушал его, стараясь не заснуть — глаза так и слипались. Да и среди бойцов многие заражающе зевали, но все равно очень внимательно слушали летчика.
После бомбардировки, потеряв три машины из девяти, эскадрилья майора Тонина, собравшись в компактный строй, отправилась назад.
— Мы ночники и полетов в дневное время проводили не так много, как было нужно. В общем, нас встретили на подлете к границе, вывалились из облаков и атаковали. Машину лейтенанта Рощина сразу подбили, и он со снижением ушел вниз. Потом подожгли Караваева, Соткина, мы со снижением ушли немного в сторону и, как мне кажется, единственные, кто смог вырваться из той бойни. Одно радует, это то, что задание мы выполнили и сумели сбить один из «мессеров», — устало говорил майор.
Потом Иванов рассказал, как мы тут оказались, не забыв нашу встречу на аэродроме, и майор обратился ко мне:
— Ну а теперь вы, молодой человек, объясните мне, почему в форме и с оружием. И вообще, что тут делаете?
Пришлось пересказывать свою историю, стараясь не сболтнуть лишнего и то и дело отвлекаясь, чтобы ответить на задаваемые вопросы. И это при том, что зверски хотелось спать:
— А как получилось, что ты летчик?
— У меня батя полковник авиации, заместитель командира дивизии. Уговорить его сперва было трудно. Но я воспользовался тем, что к нам приехал друг отца, и попросил его помочь, вот он и помог. Хоть немного, но опыт пилотирования И-16 у меня теперь есть.
— Что, прям вот так разрешили на истребителе? Насчет У-2 еще как-то могу поверить, но не боевой же истребитель!!! Наверное, друг твоего отца не меньше генерала.
— Да, боевой генерал. Дядя Паша, — подтвердил я.
— Что за дядя Паша? — попался на крючок майор. Что было странно, в наш разговор не вмешивались остальные авиаторы, слушать слушали, но молчали. Видимо, авторитет у Тонина был абсолютный.
— Генерал Рычагов, — коротко ответил я.
— Кхм… — издал горлом неопределенный звук удивившийся майор.
Борт-стрелок Сашка Кириллов, бывший всего на три года старше меня, от изумления громко хлопнул себя по коленям, но, поймав взгляд командира, тут же стушевался.
— Так ты его лично знаешь? — спросил Тонин.
Кроме нас, авиаторов, рядом никого не было, остальные сидели у костра, о чем-то разговаривая, но большая часть уже начала укладываться. Кроме Виктора, который, открыв рот, устроился неподалеку и увлеченно слушал нас.
— Ну да, он хороший приятель отца, вместе служили, — с деланным безразличием пояснил я.
— И что он сделал, когда узнал, что ты хочешь пилотировать боевой самолет? — все-таки спросил Тонин.