Звучным шлепком убив очередного комара, посмотрел на светлеющий небосклон и на часы:
— Четыре утра, светлеет, нужно поторопиться, — сказал я, перелезая вслед за Деминым через упавшее полусгнившее дерево.
Мои слова долетели до сержанта и Ивана.
— Тут немного осталось, полчаса, и мы на месте.
Парень не ошибся, действительно мы вышли на луг минут через тридцать. Я с подозрением его осмотрел: как и думал, он оказался частью болота. То есть цеплял его краем, а это значило, что почва не могла быть пригодной для взлета.
— Стой, кто идет?! — истерично заорал кто-то из кустов.
— Это что, часовой? Он еще здесь?! — удивленно спросил я у Ивана. Тот только пожал плечами.
— Свои. Сержант Слуцкий, мы летчика привезли, — почти сразу отреагировал сержант. Видимо, тоже молниеносно пробежав варианты ответов, выдав более-менее нормальный.
— Сержант ко мне, остальные на месте, — уже спокойнее, но все равно на нервах выкрикнули из кустов.
Мне показалось, что сквозь них что-то серебрится. С подозрением посмотрев в ту сторону и мельком глянув в спину сержанта, который спокойно шел к часовому, я спросил у Ивана:
— Вань, а какого цвета самолет?
— Серебристый, — подтвердил мои подозрения мальчик.
— Да? Странно… — я замолчал, задумавшись.
«Командирский? Насколько я знаю, окраска на самолетах сейчас стандартная, зеленая. Были случаи, что некоторые командиры полков и дивизий тянули с покраской, оставляя свои самолеты серебристыми и красными, неужто и мне такой попался?»
Припомнил мемуары одного из немецких летчиков истребителей. Тот писал, что в начале июля встретился с эскадрильей «ишачков» из восьми самолетов, которую возглавлял И-16, покрашенный в красный цвет.
— Вань, а ты не знаешь, в каком звании был летчик?
— Сержант вроде. Треугольники у него были, как у товарища сержанта.
«Еще страньше и страньше. На командирском летал простой летчик. Что бы это значило?»
Однако найти ответ так и не получилось. В это время из кустов выглянул Слуцкий и махнул рукой, подзывая нас.
Первым делом мой взгляд прикипел к ястребку, стоящему под тенью деревьев, а не к молодому пареньку в красноармейской форме, который, повесив винтовку на плечо, поправлял воротник.
«Ишачок» был красив. Звезды на крыльях и хвосте тщательно прорисованы. Сомнений не осталось, он был командирский.
— Тип восемнадцать, — сразу определил я.
— Нужно торопиться. Чем быстрее взлетишь, тем лучше. Сам должен понимать, — сказал подошедший сержант, поправляя немецкий автомат на плече.
— Понял, — кивнул я и, сбросив на густую зеленую траву вещи, энергично зашагал к самолету.