Крыльевики совместно с прочнистами должны были разработать конструктивно-силовую схему, т. е. определить наиболее рациональное расположение на виде в плане главных силовых элементов. Эту работу поручили А.А. Тавризову. В обсуждении тех или иных вариантов принимали участие все инженеры бригады. Особые споры разгорелись относительно расположения третьей балки. Если первые две балки располагались перпендикулярно борту фюзеляжа, то третья балка, по убеждению Тавризова, должна была располагаться наклонно. Как всегда в таких случаях, приняв угрожающую позу разъяренного быка, Александр Аветович тихим чеканным голосом медленно формулировал свою позицию: основание косой балки с большой строительной высотой позволит передать нагрузку от элерона кратчайшим путем. Оппоненты доказывали, что прямая балка увеличит жесткость хвостовой части крыла. Спор решился на самом «верху» в пользу Тавризова, и будущие самолеты Сухого Су-9, Су-11 и Су-15 имели треугольные крылья с косой третьей балкой. Хотя на появившихся позже МиГ-21 и французском «Мираже-3» задняя балка их треугольных крыльев была прямой.
Концепция перехватчика Т-3 обладала важной особенностью. Самолет как брат близнец был похож на С-1. И это давало огромное преимущество этому проекту, так как позволяло сконцентрировать возможности небольшого коллектива конструкторов на разработке нового треугольного крыла, установке новейшего радиолокационного прицела, новых ракет типа «воздух — воздух» и совместимости самолета с остальными составляющими комплекса перехвата воздушных целей. Силовая установка та же, с тем же двигателем. Хвостовая часть фюзеляжа та же. Тот же киль и то же цельноповоротное горизонтальное оперение. Та же кабина пилота с остеклением и катапультируемым креслом, та же носовая нога шасси.
Новое треугольное крыло давало много преимуществ, главным из которых была значительно большая жесткость из-за увеличенного контура заделки на борту фюзеляжа. И критическая скорость флаттера для него находилась далеко за пределами ожидаемой максимальной скорости полета.
Наибольшую головную боль создавал радиолокатор. Бригаде оборудования Воскресенского и аэродинамику Игорю Мовчановскому — хозяину воздухозаборника — было о чем подумать. Если на С-1 ставился небольшой радиолокационный дальномер, антенна которого легко помещалась в центральном конусе круглого носового воздухозаборника, то радиолокатор «Алмаз» для перехватчика имел две антенны. Большую поисковую и маленькую прицельную. Поисковую сканирующую антенну расположили в верхней части носового воздухозаборника. Ее радиопрозрачный обтекатель в форме конуса стал острым носом самолета, напоминая морду акулы. Прицельную антенну «Алмаза» разместили под сферическим обтекателем в нижней части воздухозаборника. Фактически обтекатели обеих антенн перекрыли кольцевой носовой воздухозаборник, превратив его в два боковых воздухозаборника сегментовидного сечения. Но тогда никто, в том числе и Павел Осипович, не заподозрил ничего плохого в такой компоновке носа сверхзвукового самолета. Тем более что подобное решение применялось на старом «П», МиГ-17П и МиГ-19П