— Так ты гляди, кого
нанимаешь!.. — в голос заорал Пашка. — Где ты ее взял, эту дохлятину?
— Бомжи с чердака сосватали...
Нет, гляди, правда пена! Ну чего с ней делать, не скорую ж помощь вызывать!
— Чего делать! Бери ее
быстро за ноги, а я под мышки, и понесли назад на чердак! Если сдохнет, так мы
не в ответе! И чтобы никто вообще не знал, что она была у нас! — обвел он
взглядом четыре кровати, на одной из которых корчилась в бессловесной муке
посеченная проволокой девушка.
— Значит, на чердак...
Ну ты у нас голова... А если она очнется да после назад придет, тогда как?
Работала-то она вчера неплохо...
— Да ты соображаешь, что
несешь?! Работала неплохо!.. У нас мертвец появится, так милиция жить не даст,
на одних взятках разоримся! Нет, надо же... работала она неплохо!
Сдавшийся Игорь,
которому было жаль не только работницу, но и в какой-то степени саму Нюту,
обреченную умирать на чердаке, взял девчонку за ноги. Она оказалась совсем
легкой, прав Павел — с такой доходягой у них скоро могли появиться проблемы.
Павел всегда выходит правым, он и порядок в мастерской поддерживает. Только уж
слишком круто подчас, вот и Лерка теперь день-два работать не сможет... Убытки,
зато порядок.
15
В передней позвонили.
Старушка сделала ему знак — уйди, мол, не лезь пока на глаза. Он зашел в
девчонкину комнату, все еще не зная, в чем дело, и закрыл за собой дверь.
Вот так она, жизнь, и
катится. Смолоду Леонид Сергеевич стремился познать ее как можно полнее:
хватался за то и за другое, путешествовал, принимал участие в общественных
движениях. Потом понял: не так важно вширь, как вглубь. По профессии он был
журналистом (тоже дань любопытству к жизни) и в каждом деле старался дойти до
сути, до самого потаенного истока. Он достиг успеха на журналистском попроще,
потому что внутри него сидел тот неуемный, немного едкий запал, позволяющий
писать едко и с перчиком. И этот же запал сказывался в его натуре, делая его,
наверное, не самым легким в общении человеком. Друзей у Леонида Сергеевича было
немного, хотя знакомых тьма. А настоящий друг — только один, с которым они еще
в школе вместе учились.
Семейная жизнь тоже шла
через пень-колоду. Пока рос сын, Леонид Сергеевич не уходил из семьи из чувства
долга, а когда вырос, оказалось, что эта отцовская жертва была напрасной. Сын
не принимал его как близкого человека. Тут уж, видно, мать постаралась,
перенесла их собственные нелады на ребенка. Правду сказать, она всегда была с
парнем рядом, в то время как Леонид Сергеевич обычно приходил домой запоздно:
дела, встречи, поездки, а то и попойки иногда. Да, получалось так, что и
попойки имели место в жизни. Потому что с самим собой он тоже не всегда мог поладить.