Тамаре Федоровне было
жаль себя. Вот так и встречай собственную старость, с матерью-старухой да
дочкой-пьяницей... А между прочим, сама она тоже еще хочет пожить —
порадоваться, пока не станет совсем уж поздно. В ее возрасте многие личную
жизнь устраивают, особенно если в молодости не удалось хорошо пожить. Она,
Тамара Федоровна, достойна этого больше других: все признают, что она стильно
одевается, у ней всегда волосы покрашены, свежий маникюр, высокие каблуки, хотя
и нелегко целый день на них протоптаться. Это девчонкам легко, а не взрослой
женщине. Но она терпела, лишь бы исполнилась ее заветная мечта. И вот — до сих
пор одна, словно заговоренная!
Иногда Тамаре Федоровне
казалось, что это все из-за ее домашних, бабки и дочери. Она тратит на них
нервы, а собственная жизнь уходит — последние годы, когда возможно счастье. Вот
сейчас придет Тамара Федоровна домой, надо Вальку вразумлять, чтобы не бросала
Рауля. Бабка в таких делах не помощница: обычно молчит-молчит, уж досада
возьмет на нее, что все молчит. А она тут как раз и выдаст что-либо такое, от
чего девка еще больше с толку собьется. И опять досада берет на бабку — зачем
рот открыла, молчала б себе и дальше... .
Тамара Федоровна обогнула
машину «Скорой помощи» с левой стороны, чтобы отвести беду, и вошла в подъезд.
Лифт поднял ее на четвертый этаж, ключи она достала из сумочки чуть раньше...
Но не успела открыть, как дверь перед ней распахнулась. На пороге стоял
немолодой, но очень интересный мужик, как раз того типа, который нравился
Тамаре Федоровне. Не столь красивый, сколько складный и собранный: видно, что
не глуп, и сила в нем есть, и норов, как мужику полагается. А что немолод, так
ведь и она не девчонка, по возрасту они как раз друг другу подходят. Цепкий
взгляд Тамары Федоровны заметил и то, что незнакомец неухожен — в какой-то
скверной затертой водолазке, по которой стиральная машина плачет, в сто лет не
глаженых штанах. Но это еще не беда — подумаешь, штаны не глажены! Было бы что
внутри, а выгладить недолго...
— Проходите,
пожалуйста... Вы, наверное, дочка бабы Тоси?
— Да... — испугалась
она, вспомнив о «Скорой помощи» у подъезда. — А что случилось?
— Не беспокойтесь,
ничего особенного. — «Если не считать особенным нахождение в квартире
заложника», — мысленно добавил Леонид Сергеевич.
— Ну и слава Богу! Тогда
я, с вашего разрешения, войду. Меня зовут Тамара.
— Здравствуйте, —
вежливо и слегка смущенно поклонился гость (Тамаре Федоровне как раз нравился у
сильных мужиков такой тон — вежливый и слегка смущенный). — Леонид. Проходите,
пожалуйста, я сейчас чайник поставлю... Вы ведь с дежурства?