Дом, к которому вела
другая дорога, наоборот, выглядел вполне современно: подъезд, звонок, охранник.
Узнав, что я сама не знаю, в какую комнату обратиться, он стал узнавать об этом
по внутреннему телефону. Потом записал мои данные, выдал пропуск и объяснил:
подняться на второй этаж к дежурному по приемной.
С этого дежурного и
начались особенности этого места, потому что он оказался монахом. На нем была
длинная темная одежда и островерхая шапочка как будто из черного бархата. И в
то же время это был мой ровесник, мы с ним могли бы учиться в одном классе. А
я-то думала, что здесь со мной будут разговаривать старые мудрые люди, вроде Иларии
Павловны! Но, с другой стороны, это как раз было хорошо: говорить с ровесником
всегда проще.
— Здравствуйте…
Я не знала, как принято
здороваться с монахом, поэтому еще глубоко кивнула, вроде как слегка
поклонилась. И он в ответ поклонился, но не слегка, а как следует; ему даже
шапочку на голове пришлось придержать, чтобы не слетела. Из-под нее на меня
глянули веселые мальчишеские глаза, светлые и по-доброму любопытные.
— Здравствуйте, вы к
кому?
— У меня подруга попала
в секту, в Церковь Праведных. Провела там несколько лет и вернулась совсем
больной. Теперь ей негде жить, потому что свою квартиру она уже продала.
Деньги, разумеется, взяла секта...
— Да уж не иначе, — усмехнулся
этот монах-мальчишка.
— Еще у нее проблемы с
психикой. Она твердит все время: «Я хочу умереть...»
— Понятно, — вздохнул
он. — Я запишу ее на прием! Постараюсь пораньше... — Он пролистал блокнот
записи, при этом по-мальчишески вытянув губы трубочкой. — Нет, на ближайшие дни
все занято. Но я попрошу... Дайте мне свой телефон, я свяжусь с вами и скажу,
когда можно привести подругу.
Я продиктовала номер и
свое имя.
— Мальвина? — удивился
он.
— Вы в детстве читали
«Приключения Буратино, или Золотой ключик»? Помните, там была девочка Мальвина?
То есть кукла, но все равно что живая девочка!
— Помню, конечно, —
ответил он. — Только это происходило не у нас, а в Италии!
— Ну и что ж, что в
Италии?
— Там живут католики, —
объяснил он, складывая бумажку с моим телефоном и не понравившимся ему именем.
— Традиционная религия — католицизм. Естественно, и имена католические.
— А разве нельзя нам
тоже.... Ну, как-нибудь красиво назвать ребенка?
— Вы хотите сказать,
наши имена не красивы?.. Я думаю, так кажется потому, что мы к ним просто
привыкли. Не зря же мода на имена периодически меняется: то простые в ходу,
как, скажем, Катя-Настя, то изощренные, вроде Полины и Вероники. Но все равно
это наши, православные имена.