— Связь есть.
— Добро, — махнул рукой
главный, — дайте связь с центром.
Он подошел к
микроавтобусу и скрылся в салоне...
* * *
Через сорок пять минут
полковник смотрел в окно, в спину трем удаляющимся фигурам, раздутым от
экипировки и огромных рюкзаков. “С ними все будет нормально, все будет тип-топ,
они лучшие мои люди, — успокаивал он себя, но все равно сердце тревожно щемило:
слишком многое было поставлено на карту. — Как все переменилось! Лет десять
прошло, а как будто в другом мире живем. Словно проказой нас поразило: повсюду
взяточники, воры, предатели. И теперь вот судьба стольких людей зависит от
какого-то рядового бандита. Хотя, возможно, он и не совсем пропащий, есть в нем
что-то такое…”
Видел он, Сергей
Иванович Кузьмин, российский офицер, ныне полковник ФСБ (Генрих Семенович —
это, конечно же, легенда, очередной оперативный псевдоним), на своем веку
всякую мразь, такую, что хуже плесени, рукой прикасаться противно. А ведь
приходилось общаться с ними, скрывать чувство омерзения и приятно улыбаться в
ответ. Такая работа! Но сейчас что-то подсказывало полковнику, какое-то самое
глубинное профессиональное чутье, что не ошибается он в Прямкове, что отлетит
все наносное и раскроется в нем скрытое доселе человеческое…
“Пора…”, — полковник
встряхнулся, избавляясь от ненужных сейчас мыслей, и быстро вышел во двор. У
двух автомобилей стояли все, кто остался: пятеро упакованных в камуфляжные
комбезы и прапорщик. Команда. Его команда! Полковник медленно обвел всех
взглядом и, едва заметно улыбнувшись, сказал:
— Выражаю всем
благодарность. Если уцелеете, получите отпуска и премии. Хватит и в море
искупаться, и родных гостинцем порадовать. Обещаю.
— Служим России, —
нестройно гаркнули мужики.
— Действуем так, —
полковник словно бы не заметил этой неловкости, — Защиту по периметру
отключаем: оборонять нам теперь нечего. Силин со мною в машине, он все-таки
прапорщик, — при этих словах все заулыбались, а сам Силин смущенно потупился. —
В “каблуке” Иголкин и Валуев. Трое остаются здесь и ждут команды, если таковая
поступит. Теперь на случай нештатной ситуации, а она, увы, наиболее вероятна.
Сомневаюсь я, что нас захотят отсюда свободно выпустить. В таком случае, каждый
действует по обстоятельствам. Не первый год замужем, — полковник еще раз обвел
всех взглядом, а потом перекрестил: — Ну, с Богом!
Первым со двора выехал
новенький джип “Чероки”, ему в хвост пристроился обшарпанный “каблучок”. Три
пары глаз смотрели им в след сквозь перечеркнутые колючкой створки ворот. И
читалась в этих глазах тревога, все равно читалась, несмотря на застывшие,
словно окаменевшие лица …