Теперь пирамиды росли, заполняя собой небо. Когда мы остановились у подножия одной из них и подняли глаза, нам почудилось, что ее вершина и вправду касается солнца. Теперь я знаю: пирамида походила на гору, но до того случая мне не доводилось видеть гор, и зрелище меня потрясло. Мне, привычной к горизонтали — морской глади, прямым широким улицам Александрии, ровным полям вдоль реки, — трудно было постичь этот порыв вверх.
Полированные камни поблескивали, отражая солнце, как янтарное зеркало — твердое, огромное, непроницаемое. Не было никаких орнаментов, рельефов, выступов, карнизов, окон лишь гладкий каменный склон, уходящий в небо. Я почувствовала, что у меня закружилась голова, и не диво: от песка тянуло жаром, яростный свет слепил глаза. Неожиданно у меня возникло чувство, что оставаться там опасно. Пирамида хотела причинить нам вред, сразить нас.
— Тень! — воскликнула я. — Есть где-нибудь тень?
Солнце стояло прямо над головой, и гигантские сооружения не отбрасывали тени.
Небамун достал припасенные зонты.
— Я могу предложить только это, — сказал он.
Я поблагодарила его за предусмотрительность и заботу.
— Однако, — добавил Небамун, — мы найдем тень под подбородком Сфинкса. Можем подождать там.
Он сел верхом на ослика и направился к Сфинксу, чьи глаза озирали окрестные пески. Казалось, каменное чудовище должно внушить нам тот же, если не больший трепет, но по сравнению с пирамидами Сфинкс показался почти дружелюбным. Он предложил нам тень, к тому же он похож на человека и не заключает в себе ничего мертвого и враждебного.
Мы расстелили наши одеяла на песке между лапами огромного существа, держа зонтики над головой и почти не разговаривая, словно великая тишина этого места отменяла досужие разговоры. Рядом поднималась насыпь, и мы поняли, что некогда по ней волокли к строящейся пирамиде каменные блоки — много веков назад.
В тени Сфинкса мы наблюдали за тем, как проходит день. Порой ярко-голубое небо пересекала черная точка — пролетал стервятник. Порой песок шевелился — маленькая змейка зарывалась поглубже, чтобы укрыться от жары. Но в целом все оставалось недвижимо: это место пребывало в хватке смерти.
Интересно, задумалась я, кто лежит внутри этих пирамид и что захоронено вместе с ними? Должно быть, драгоценности, домашняя утварь, книги и инструменты. Где-то там, в кромешной темноте и полной изоляции, в сердце пирамиды изображены звезды и Нут, богиня неба — словно для того, чтобы обмануть мертвых фараонов, заставить их поверить в то, что они не заточены навеки в затхлых погребальных камерах, а покоятся под безбрежным ночным небом.