— Что-что? Вы хотите, чтоб я оставил себе деньги и не выполнил вашего поручения?
— Да, так.
— Но это противоречит моей профессиональной этике!
— Умоляю вас! — в отчаянии повторил Т.
Убийца молча впился в него своими пронизывающими глазами.
— Любовь? — ухмыльнулся он.
— Да.
— Разделенная? Вы счастливы?
— Да! Да!
— Ну что ж, тем хуже, — отрезал он, — раньше нужно было думать, сейчас вас уже могло не… Короче, сожалею, но меня это не касается.
— Подождите!
— Подождал бы, да время вышло, — мрачно изрек собеседник, медленно, словно в нем три метра росту, поднимаясь с кресла (Т. вспомнилась одна долговязая дамочка, которая говаривала: «Другая десять раз успеет подняться, пока я встану»).
— Красивая? — поинтересовался убийца.
— Не сказал бы. Любимая — это верно. Да, любимая.
— Выходит, раскаиваетесь?
— Вы имеете в виду соглашение с вами? Еще как раскаиваюсь!
— Отчаиваться — последнее дело. Я про тот раз, что вы к моим услугам прибегнуть решили. Никогда не надо отчаиваться, поняли? Никогда.
— Значит, вы меня обнадеживаете?
— Я? Да разве я могу? Теперь уж поздно! Я хотел сказать, что вы тогда не должны были отчаиваться, только и всего. Но это пустая болтовня. До свиданья… до последнего свиданья.
— О, прошу вас, еще минутку, у меня к вам один вопрос.
Убийца поднял палец.
— Слышите?
С улицы доносились неуверенные пока еще звуки, которые обычно предвещают день: хлопанье дверей, насвистывание первых разносчиков хлеба, харкающий кашель чернорабочих, направляющихся на стройку.
— Бьюсь об заклад, уже светает.
— Неужели! — поразился Т., бросаясь к окну и раздвигая шторы. — Нет, еще темно, можете не торопиться.
Ответа не последовало. Обернувшись, Т. увидел… вернее, ничего не увидел. Убийца исчез.
4
К вопросу, который Т. не успел задать своему удивительному палачу, убийце, нанятому им для себя самого, он вернулся в разговоре с подругой:
— Этот тип не принимает никаких доводов и не хочет отказываться от работы даже при условии, что шесть миллионов останутся у него в кармане без кровопролития — нравится или не нравится мне это слово. Знай твердит про свою профессиональную этику, да еще и похваляется жаждой крови.
— Ну и пусть, а ты все равно не падай духом, — ответила женщина. — Будешь осторожнее — разве это так трудно? Конечно, если ты дашь ему свободно разгуливать по квартире…
— Ничего себе свободно! Двери и окна заперты, я тебе уже говорил, да и сигнализация включена. Поверь, это не человек, а дьявол: будто из-под земли появляется.
— Ишь ты, как сама Смерть!
— Вроде того.
— Ладно, ну и в чем же вопрос?
— А вот в чем. Предположим, чисто теоретически, что мне удается избежать встречи с моим палачом до конца, то есть до истечения условного срока — ты знаешь, у нас с ним уговор на год, — и как он тогда себя поведет?