— Однако хоть какое-то представление о нем вы должны нам дать!
— Это вовсе не обязательно. В порядке исключения вы можете представить его как чисто умозрительное построение.
— Значит, мы должны проглотить это как есть и успокоиться?
— Что-то вроде того.
— Ладно, ребята, давайте глотать, пусть даже оно встанет у нас поперек горла… Сделаем так, профессор: вы продолжайте, а там, как знать, может, последующее и прояснит предшествующее! Хотя, согласитесь, это довольно странный метод созерцания.
— А мы и не созерцаем. Повторяю, в первую очередь я пытаюсь выяснить кое-что для себя. С другой стороны, уже не раз последующее проливало свет на предшествующее.
— Хорошо, тогда продолжайте. Кстати, для начала неплохо было бы узнать, каким образом это ваше небытие связано с этим вашим пространством или временем.
— А кто его знает! Скорее всего прямой связи между ними нет.
Джорджо Де Кирико. Гектор и Андромаха. 1968.
— Смелее, смелее, профессор!
— Интересно, как, по-вашему, содержит идея небытия идею ограниченности или нет?
— Хм.
— М-м-м.
— По-моему, хмыкать тут особо нечего. Я думаю, что содержит.
— Как это?
— Если существует небытие, значит, бытие не является, как бы это сказать, всеобъемлющим и предполагает наличие пустот.
— Ха-а!
— Фью-ю!
— Та-ак, это еще что за свист? Давайте-ка посерьезнее!
— Но, профессор! Теперь уже вы смешиваете абстракцию и реальность. Ведь о небытии нельзя сказать, что оно есть. Не вы ли сами только что подали нам его как чисто умозрительное построение?
— Вот это уже совсем другое дело! Вместо того чтобы попусту балаганить, вы бы почаще открывали рты и говорили по существу. Именно! Именно об умозрительных построениях мы и говорим. И небытие я упомянул лишь в отвлеченном смысле, точно так же, как и наша вероятная цель, точнее, наш первый этап — пространство или время, — представляет из себя не что иное, как отвлеченность.
— Да, да, на этот раз вы совершенно правы! Вы уж нас извините. Вот только интересно бы узнать, что такое «рты»?
— Рты? Я сказал «рты»? Ну, это внизу такое… Впрочем, сейчас это не столь важно. Позже мы к этому, может быть, вернемся.
— Тогда продолжим.
— Продолжим. (Но как?) Итак, если бытие не есть все, если оно ограничено небытием…
— То что?
— То ничего, друзья мои. Не так-то это просто продолжать, к тому же скорее всего не я хитрее вас, а вы — меня. И все же чисто интуитивно мне кажется, что, исходя из подобной предпосылки, можно осуществить разграничение стихий, стихий, разумеется, понятийных.
— Какое еще разграничение? Каких стихий?
— Ну как же… Допустим, здесь у нас бытие, а здесь — небытие. Это означает, что в один прекрасный момент бытие становится небытием или, наоборот, что однажды кончается бытие и начинается небытие. Не так ли?