Он говорил на греческом языке, и Тони догадалась, что они не хотят, чтобы она поняла, о чем они говорят, а она не подавала виду, что знает их язык.
— Ты не имела права посылать за Даресом, — дрожащим от гнева голосом закричал старик. — Я должен убить эту девку. Ее брат убил мою сестру, кровь за кровь!
— Это не было убийством, — сказал Дарес тем же спокойным голосом, с теми же терпеливыми интонациями.
— Тетя София выскочила на дорогу прямо перед машиной, у него не было ни малейшего шанса затормозить.
Услышав это, Тони подняла голову и вгляделась в смуглое лицо. Написанные на нем решительность и чувство собственного достоинства были, несомненно, английскими, но чрезвычайная сдержанность в чувствах и слишком твердые черты, делавшие лицо почти каменным, а также жесткость и надменность были, несомненно, атрибутами греческого происхождения.
«Его отец — англичанин», — решила она. На нее все так же не обращали внимания, и она, откинувшись на спинку стула, продолжала молчаливо наблюдать эту странную сцену. Дарес вложил в ножны кинжал и держал его в руках.
— Меня не интересует, что для тебя это несчастный случай, — сказал старик. — Что-то внутри меня говорит, что я обязан отомстить.
Его глаза горели, как два раскаленных уголька, его одержимость была ненормальной.
— Ты понимаешь, что попадешь в тюрьму?
— Нет! О, Дарес, не говори так! — закричала женщина. — Мы здесь для того, чтобы оградить отца от тюрьмы!
Не обращая внимания на ее слова, старик пожал плечами и сказал, что его приговорят на пару месяцев от силы.
— Не смеши! — в отрывистом голосе уже не было никакого терпения, никакой мягкости. — Это убийство, и оно не может быть допустимо или оправдано. Приговоры становятся строгими, и ты попадешь в тюрьму до самой своей смерти.
— Ты не испугаешь меня. Убийство из мести не рассматривается как убийство. — В первый раз, как вошли эти двое, старик посмотрел на Тони: — Я убью ее. Я поклялся — и я сделаю это.
Она вздрогнула. Этот старик был одержим дьяволом.
Она перевела взгляд на его внука. Никакого сходства, кроме роста. Старик был крестьянином из далекой деревни, где он прожил всю жизнь и где, очевидно, вендетта сохранилась в большей степени. Дарес же был высокообразован и культурен. Его мать тоже сильно отличалась от своего отца.
Ясно, что она была очень счастлива, когда вырвалась из своей деревни и вышла замуж за англичанина. Дарес посмотрел на Тони, и она ответила ему прямым взглядом. Она подумала, что он тоже мог быть безжалостным. Он не высказывал никакого сожаления о том, что произошло с ней; как и его мать, он был озабочен только стариком и тем, как уберечь того от тюрьмы. Наконец Тони не выдержала и заговорила язвительным голосом: