Заехав домой, Мэри Энн быстро приняла душ и переоделась в джинсы, длинную ажурную блузку и любимый серый кожаный пиджак и сразу направилась в библиотеку на открытие выставки, о которой от нее ждали статью.
Художницу звали Сьюзан Стандиш. Она писала картины маслом из аппалачской жизни и жила в Хантингтоне. Выставить картины в логанской библиотеке ей предложил логанский Центр культуры горцев.
Открытие было намечено на шесть тридцать, и Мэри Энн успела точно вовремя. Директор библиотеки сразу увидел ее и повел знакомить с маленькой женщиной с длинной светло-рыжей косой. Сьюзан Стандиш была одета в шелковый джемпер и водолазку. Мэри Энн выразила желание снять на свою цифровую камеру художницу на фоне ее работ. Но прежде она хотела посмотреть работы.
Сьюзан сама провела Мэри Энн по выставке. Картины просто очаровали Мэри Энн. Шахтеры с закопченными лицами, узкокостные мать и ребенок — характерный для этих мест тип, две старухи подбивают ватой одеяло, белокурая девчушка на качелях. На последней картине висела табличка «Не продается», но Мэри Энн нагнулась пониже, чтобы прочитать название: «Бриония осенью».
Мэри Энн вздрогнула, бросила на художницу быстрый взгляд, собираясь задать вопрос. Но не задала, чтобы не объяснять, откуда знает про Брионию. Художница вполне могла быть сестрой женщины, чьи фотографии Мэри Энн видела в Интернете.
— Это моя сестра, — пояснила Сьюзан. — Я рисовала с ее детской фотографии. — И добавила: — Она умерла.
— Как? — немедленно спросила Мэри Энн.
— От стафилококка. Правда, странно в наши дни слышать об инфекции, не поддающейся антибиотикам? Но она не болела. Она даже не чувствовала недомогания. Она играла в футбол за межуниверситетский кубок и упала замертво прямо на футбольном поле.
— Как ужасно, — пробормотала Мэри Энн. — Простите.
Сьюзан, явно не склонная обсуждать смерть сестры дальше, кивнула. Но Мэри Энн должна была спросить, чтобы убедиться:
— Кажется, один мой знакомый… — Она сделала паузу, задумавшись, как бы это лучше сформулировать?
— Вы о Грэхеме? — спросила Сьюзан, встречаясь с ней глазами. — Да, они с Брионией были женаты. Это он рассказывал вам о ней?
— Да, да. — Мэри Энн поспешила убедить женщину, что Грэхем говорил о Брионии надлежащим образом, хотя сама не знала, почему почувствовала такую необходимость.
— Он тяжело перенес ее смерть. — Сьюзан направилась к следующей картине. — Вы бывали в Маршалле? Тогда вам знаком этот магазинчик.
Переходя следом за художницей от картины к картине, Мэри Энн делала записи в блокноте, и скоро у нее набралось достаточно высказываний художницы, чтобы облечь в плоть свой замысел. Краем глаза она заметила, как отворилась стеклянная дверь библиотеки, и подумала, что это, возможно, пришел Джонатан. Но это был кто-то другой, и она покраснела. Новоприбывшими оказались Клара Курье, ее бывший муж и Бриджит с мужчиной, возможно мужем, а с ними двое детей, которых Мэри Энн видела в домике Клары.