Грэхем Корбет, который долгое время не стеснялся задевать чувства Мэри Энн, внезапно перестал это делать.
Мэри Энн не могла представить, чтобы Джонатан вел себя так, как посулил Грэхем позвонившей девушке. Но она обнаружила, что может представить себе Грэхема, ведущего себя подобным образом.
Застыв перед картиной, она смотрела на вдохновенное лицо священника, который, проповедуя, поднимал вверх двух гремучих змей. Два года назад Джонатан написал материал об обряде укрощения змей в некоторых церквях, который вызвал у читателей негативную реакцию. Многие были возмущены, что он представил Аппалачи как место, кишащее религиозными маньяками.
Она спросила, помолчав:
— А где сейчас Анджи?
— У своей бабушки. Ее бабушка почти не выходит из дома, и Анджи по пятницам играет с ней в бридж.
«Как мы с бабулей!»
— А ты не играешь в бридж?
— Карты — это не мое, — покачал он головой.
Мэри Энн попыталась представить, что у него с Анджи может быть общего, и не смогла. А Джонатан изучал следующую картину, изображающую женщин, вяжущих на веранде. Мэри Энн знала, что материала для статьи набрала достаточно, и теперь могла спокойно рассматривать картины вместе с Джонатаном, пока он не решит, что пора идти ужинать.
Она была здесь. Вместе с Хейлом. И похоже, они действительно были вместе.
Грэхем ни за что не пропустил бы открытие выставки. Это он посоветовал сестре Брионии послать в библиотеку слайды картин. Но, не успев еще даже поздороваться со Сьюзан, он уже отыскивал глазами Мэри Энн.
Она была здесь. И он еще ни разу в жизни не испытывал такой начисто лишенной здравого смысла ревности.
Отвернувшись, он высмотрел сестру Брионии и, подойдя, обнял ее, а она поцеловала его в щеку.
— Прекрасно выглядишь, — сказала она, оглядывая Грэхема. На нем был спортивный пиджак, рубашка из оксфордской рогожки и коричневые вельветовые брюки.
— Спасибо. Ты тоже. — Грэхем старался не замечать ее пытливого взгляда — как и большинство логанцев, Сьюзан хорошо знала, какой он был развалиной после смерти Брионии. Сам он очень хотел бы забыть об этом. Да и кому нравится вспоминать о проявлениях собственной слабости и безволия…
— Приятная здесь собралась компания, — заметила Сьюзан.
— Ты видела Мэри Энн? — Ему пришлось назвать ее по имени.
— Журналистку? — Она кивнула.
— Мы будем вести шоу вместе с ней, восемь недель, начиная с субботы.
Сьюзан угадала недосказанное. Глаза ее заинтересованно блеснули, и ее первая реакция сняла у него камень с плеч. Семья Брионии ничего не имела против, если бы он полюбил снова. Они знали, что это не изменило бы его прежней любви к Брионии.