— Представь, — сказала Джин, — что кто-нибудь прожжет абажур сигаретой.
— Я запрещу курить в баре!
— Брось. У тебя ведь хорошая вытяжка. Дым почти никогда не чувствуется.
— Все равно запрещу. Курить вредно. Другие посетители мне только спасибо скажут!
— Возможно, — отмахнулась Джин, — но ты послушай. Не важно, сигарета, зажигалка, или свечка для фондю, или горящий десерт. Абажур может порваться сам по себе, его могут повредить, когда будут вешать. Что ты будешь делать тогда? Поедешь сюда в поисках нового абажура? А если их больше никогда не привезут? Говорю тебе, нужно брать все, что тут есть.
— Запас карман не тянет, — подвел итог Оливер и расплатился за апельсиновые шары кредиткой.
В сложенном виде абажуры выглядели как плоские круги. Оливер дождался, пока их упакуют в коробки, и перенес в багажник джипа. Выбранную мебель и предметы интерьера должны были доставить на следующий день по указанному Оливером адресу.
— Остались вешалки, — вспомнил Оливер.
— А у меня уже нет сил, если честно.
— Да я и не видел ничего, хотя бы отдаленно похожего на то, что нам было нужно.
Джин подняла на него усталые глаза.
— Напомни, что именно мы хотели.
— Ну, Джин, кому, как не тебе, помнить, чем мы собирались украшать обстановку «Апельсина». Вешалки-стойки, одноногие, увенчанные словно разветвлением сучков, на которые можно будет вешать куртки и пальто.
— Боюсь, что такого рода вещи скорее делаются на заказ. Искать их в магазине мы можем до скончания века…
— Не вопрос, значит, закажем в какой-нибудь мастерской, — отозвался Оливер.
Некоторое время они молчали.
В машине играл тихий джаз, саксофон выводил печальную мелодию. Эта мелодия как нельзя лучше подходила сейчас настроению Джин. Она вдруг поняла, что ей не хочется сейчас куда-то ехать, зачем-то идти.
Вернее, как раз ехать ей бы хотелось бесконечно. В этой машине, с этим водителем рядом. Красивые пальцы Оливера, пальцы ловкого бармена, успешного бизнесмена, на редкость привлекательного мужчины, уверенно лежали на руле.
Незаметно Джин косилась на Оливера и видела его профиль. Она любовалась им на фоне темного стекла.
Да, уже стемнело. Дорогу освещало множество фонарей. Дорога, фонари, темнота и грустный джаз в джипе — все это было пропитано сейчас для Джин необъяснимым очарованием.
Но разве может она сказать об этом Оливеру? Они заняты общим делом. В его глазах она профессионал, отличный дизайнер интерьеров. Разве можно смешивать личное отношение и работу?
Наверное, нет…
Но ведь их общение началось с личного. Оливер проявил заинтересованность к Джин, к ее настроению и ее делам. Выслушал историю о ничем не примечательной жизни, о неудавшемся вечере, во время которого подвыпившая Джин вешалась на едва знакомого парня.