В заключение я должен прибавить, что признание существования функции, заключающейся в направлении сочетаний по определенному плану, который может быть назван разумным, кажется для многих уступкой метафизическим воззрениям. Но я совершенно не согласен с этим. Разум человека не есть что-то метафизическое, это такое свойство психической деятельности человека, с которым мы имеем дело на каждом шагу. Правда, мы не можем еще дать этому понятию точного определения, но нам постоянно приходится делать различение того, что разумно и что неразумно, следовательно, непосредственное понимание того, что такое разум, у нас имеется. Для разума как свойства нормальной человеческой организации мы должны предполагать и субстрат, и механизм, и вот для уяснения этого механизма является почти необходимым предположение направляющей сочетания функции. Лишь определение сущности того направления, по которому должны происходить различные сочетания, ставит нас лицом к лицу с некоторыми метафизическими воззрениями, но и оно еще не вводит нас в их область, так как здесь мы и останавливаемся, ограничиваясь в этом определении простой символической формулой: мы говорим, что понятие разума и смысла (когда говорят об осмысленных сочетаниях) уясняется больше всего представлением о нахождении этим путем единого во множестве. Несмотря на кажущуюся метафизичность этой формулы, она, однако, не может считаться таковой, потому что является выражением результатов эмпирического исследования и выводом, сделанным из анализа множества пррявлений душевной жизни человека.
Но если предположение существования направляющей функции разума и не есть предположение метафизическое, а результат наблюдений и опыта, тем не менее оно все-таки остается только предположением, с которым далеко не все психологи-эмпирики могут согласиться. Ввиду этого и всякий факт, который может нам уяснить значение этой функции и тем более подтвердить существование ее, имеет неоспоримое значение. К таким фактам принадлежат, по моему мнению, и данные, добываемые изучением микроцефалов.
П. Б. Ганнушкин
ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ[4]
...Мы можем установить следующие основные клинические признаки, определяющие эту группу явлений. Первый признак состоит в постоянстве, прирожденности известных психических особенностей у представителей этой группы людей; второй - состоит в том, что эти особенности отражаются на всей душевной жизни субъекта; наконец, третий - в том, что эти особенности таковы, что при их наличности индивидуум должен рассматриваться как находящийся на границе между душевным здоровьем и болезнью. Эти индивидуумы, находясь на свободе, резко отличаются от обыкновенных, нормальных людей; оказавшись же - добровольно ли или вследствие столкновений с законом - в специальном заведении для душевнобольных, они точно так же резко отличаются и от остального населения этих учреждений...