В соответствующих главах представлены не только конкретные образцы выполнения отдельных заданий, но и примеры, иллюстрирующие общие результаты исследования отдельных больных с краткими выписками из соответствующих историй болезни.
Уже из того, что Векслер в известной мере отстаивает качественный анализ содержания ответов и способов действия испытуемого, следует, что его позиция выгодно отличается от позиций ментиметристов.
В этом смысле показательны его собственные высказывания, брошенные как бы вскользь и при беглом прочтении книги тонущие в массе статистических выкладок. IQ, говорит Векслер, не является ни единственной, ни полной мерой, дающей право судить об интеллекте испытуемого; нужно знать историю его социальной, эмоциональной и профессиональной жизни, и если между уровнем жизненных достижений и «психометрическими» данными (кавычки. - Э. К.) намечается разрыв, то предпочтение следует отдавать реальным жизненным данным (при условии, конечно, что они достоверны) (с. 47). Автор строго осуждает «безличную психометрию» (с. 47) учителей, неопытных психологов, проводящих групповое тестирование и ограничивающихся голыми числовыми данными. Он протестует против порочной практики рассылки учителям, врачам, социальным работникам одних количественных результатов экспериментально-психологического исследования без их интерпретации. В этой связи он правильно указывает, что недопустимо сводить задачу, в частности, клинического психолога к применению лабораторной техники; задача его не только в вычислении результатов экспериментов, но в их адекватной интерпретации (правда, речь идет главным образом об интерпретации количественных соотношений). Психологическое исследование в клинике не может быть приравнено к исследованию реакции Вассермана (с. 48). Такой взгляд на роль и место психолога в клинике, с нашей точки зрения, вполне правилен, и это следует всячески подчеркнуть: ведь и у нас нередко приходится слышать мнение, что стоит любому лечащему врачу освоить несколько приемов психологического исследования, как надобность в психологе в клинике отпадает.
И еще одно: Векслер указывает, что результаты исследования должны показывать не только дефекты состояния больного, но и его положительные возможности, его «актив и пассив» (с. 186). Это важно иметь в виду при исследовании больных в состоянии ремиссии, или с резидуальным дефектом, - словом, во всех тех случаях, когда речь идет об установлении или прогнозе жизненных и трудовых возможностей больного.
В теоретическом плане нам нечему учиться у Векслера. Практически, как нам кажется, даже из его собственных данных можно было бы извлечь больше, чем извлек он сам. Так, например, интересно было бы разработать вопрос о соотношении «осведомленности» и умения оперировать новым материалом, в частности, для дифференциации олигофрении от вторичного снижения интеллекта. С нашей точки зрения, осведомленность не входит в комплекс психологических операций, но может служить некоторым исходным признаком, характеризующим условия предшествующего развития. Как показывает наш опыт, при олигофрении степени осведомленности и возможности оперирования новым материалом в значительной мере коррелируют между собой; при снижении интеллекта между ними обнаруживается существенный разрыв.