Услышав это ужасное заявление, мужчины, сидящие вокруг стола, как по команде, резко втянули воздух сквозь стиснутые зубы.
— Ну и дела! — воскликнул в ужасе чей-то голос.
Мак замер. Сердце его бешено колотилось. То, что его посадили за стол вместе с Рупертом Суиннертоном, было просто случайностью. Но он никак не ожидал этого ужасного заявления, сделанного мимоходом в разгар карточной игры. Хотя мог бы и ожидать: сообщение о его смерти вызвало повышенный интерес к нему.
Прошло более трех лет, но ни разу нигде Суиннертон не сказал, что убитая женщина — его жена. Эта история плохо отразилась на каждом из них.
Когда глаза всех присутствующих, включая Кири, уставились на Суиннертона, Харди недоверчиво спросил:
— Если это правда, то как случилось, что его не повесили?
— Убийство произошло в Португалии. Не так уж трудно замять преступление, совершенное в далекой стране во время войны, — с горечью сказал Суиннертон. — Маккензи был незаконнорожденным, из семейства Мастерсонов. Его единокровный брат и какой-то высокопоставленный друг сумели замять дело, пообещав, что его лишат офицерского чина и немедленно отправят домой.
— Возможно, то, что его застрелили, означает, что наконец восторжествовала справедливость, — пробормотал майор Уэлш.
— Может, это восторжествовала справедливость, а может быть, об этом позаботился муж той женщины, которую он обесчестил, — мрачно проговорил мистер Рид. — Если бы Маккензи сделал такое с моей женой, он был бы мертв гораздо раньше.
— Не верится, что удалось замять убийство офицерской жены, — сказал Харди, нахмурив брови. — Возможно, что-то было не так.
Суиннертон покачал головой:
— Я слышал это от одного офицера, который находился там и видел все собственными глазами. Грязное дело. У женщины была интрижка с Маккензи, так что ее мужу не очень-то хотелось трубить об этом на каждом перекрестке.
— Это можно понять, — сказал, качая головой, Уэлш. — У бедняги такой страшной смертью погибла жена, а ему отказали в справедливости! Я полагаю, что Маккензи в срочном порядке увезли из Португалии, пока муж не вызвал его на дуэль?
Не дав Суиннертону ответить, Рид нетерпеливо проговорил:
— Очень печальная история, но довольно об этом. Мы здесь собрались для того, чтобы играть в карты.
Разговор прекратился, но Мак не мог прийти в себя. Ломбер, испанская игра, основывается скорее на тактике, чем на везении. Это была его любимая карточная игра, а он теперь едва видел карты.