К концу следующего дня прибыл Руперт Суиннертон. Мак был готов к встрече с ним — хотя бы для того, чтобы прекратилось это тоскливое ожидание. Возможно, оно закончится его гибелью. Мак не сомневался: Суиннертон скорее всего изберет для его убийства какой-нибудь особенно изуверский способ. Но не исключено, что для этого потребуется снять с него цепи, и тогда может появиться шанс.
Услышав приближение Суиннертона. Говард вышел ему навстречу. Мак мысленно приготовился к их приходу. После двух дней заключения ему было холодно и… страшно, хотя очень не хотелось признаться в этом. Он любил жизнь, любил место, которое в ней занимал, и любил Кири. Сейчас перед лицом смерти он откровенно признавался себе в этом.
Суиннертон вошел с самодовольным видом человека, который знает, что победа за ним. Именно этого Мак и ожидал. Однако появление человека, который шел рядом с Суиннертоном с фонарем в руке, потрясло его.
Человек, в свою очередь, был потрясен не менее, чем он.
— Маккензи! — Фонарь дрогнул в руке Баптиста, и язычки пламени в нем дико заметались. — Но вы же убиты! Я видел ваш труп…, — бормотал он, глядя на него и не веря своим глазам.
Баптист. Мак знал, что кто-то в «Деймиене» помогал похитителям. Но ему и в голову не приходило, что это был Баптист, его друг и самое доверенное лицо среди его персонала.
Суиннертон расхохотался, и Мак понял, что этот мерзавец заранее все продумал. Ему доставляла удовольствие эта сцена.
Стараясь скрыть свое потрясение, Мак с нарочитой медлительностью проговорил:
— Долго же ты добирался сюда, Руперт. А ты, Жан-Клод, разочаровал меня. Может быть, я тебе мало платил?
— Мне они сказали, что хотят лишь вернуть домой сбежавшую девчонку, пока она не сломала себе жизнь, — лепетал побледневший Баптист. — Ничего противозаконного, никто от этого не пострадает. А потом, — лицо его исказилось гримасой, — вы и еще один человек были убиты.
— Если ты собирался позволить совратить себя, следовало бы внимательно присмотреться, кому ты позволяешь это сделать. — Мак перевел взгляд на Суиннертона. — Судя по всему, моя маскировка была не так хороша, как я полагал, в ту ночь, когда мы играли в карты?
— Ты почти одурачил меня, — признался Суиннертон. — Но меня удивило, почему такой бриллиант чистейшей воды держит под руку такого зануду, поэтому я присмотрелся к тебе повнимательнее. Когда я увидел, что ты по-особому держишь карты, я понял, кто ты такой. — Его тонкие губы скривились в предвкушении удовольствия. — А теперь я хочу узнать, что известно о наших планах тебе и твоим друзьям.