— Здравствуйте, Раиса Михайловна! Как ваши дела? — сказал я приветливо, подойдя поближе.
Она посмотрела на меня устало и сказала:
— Дела на букву «х», проходи!
— Неужто все так плохо?
— Почему плохо?.. Хорошо.
Мы прошли в небольшую комнату, которая была единственной, не считая кухни и туалета, и присели на диван. На журнальном столике стояло множество пузырьков и флаконов с лекарствами, специфический, угнетающий запах которых наводил на нехорошие мысли. В углу находился телевизор, на стенке — образок, под кроватью лежали алюминиевые костыли, по радио кто-то что-то шептал. Лучик солнца скользнул по ковру. Два кактуса на подоконнике, стопка макулатуры, люстра семидесятых годов...
— Ну, и что ты пришел, выпить у меня все равно нет, тебя, что, Лешка подослал?
— Да нет, что вы, я к вам в гости пришел, вы меня, наверное, не помните, мы с вами летом познакомились, утром, вы меня тогда папиросой угостили, под балконом. А Лешка, наверное, тот парень, который с вами по домофону говорил... так я с ним даже не знаком. Вы меня в гости приглашали, мол, будешь в наших краях...
Она: будто начала припоминать.
— Ну, раз ты не пьяница, а то как только пенсия, они тут как тут, тогда отгадай загадку: «Два брюшка, четыре ушка?»
— Раиса Михайловна, вы мне эту загадку уже загадывали, и про женское имя тоже, давайте лучше побеседуем на какую-нибудь интересную тему!
— Где ты живешь, чем занимаешься и, извини, как тебя зовут?
— Живу неподалеку, занимаюсь творчеством, зовут Андреем.
— Поэт, что ли?
— Можно и так сказать.
— А ты суп варить умеешь?
— Да я вообще неплохо готовлю, с душой и фантазией подхожу к плите.
— Ну так свари мне суп, пожалуйста. Продукты есть, а сил нет.
— Я бы с удовольствием, но я к вам ненадолго сегодня, а в следующий раз пожалуйста...
— Так всегда, — разочаровалась она, — следующий раз не наступит никогда.
— Завтра утром, например, вас устроит?
— Во сколько? — обрадовалась она.
— К десяти приду.
— Буду очень ждать.
Мы еще некоторое время пообщались, сидя на диване и слушая радио. Она попросила рассказать что-нибудь необычное, интересное. И я поведал ей историю о таинственном старике из «Нового жыцця». Выслушав меня, она как-то странно улыбнулась, будто хотела что-то сказать по поводу услышанного, но промолчала, а я не стал уточнять. Она в свою очередь нарисовала мне невеселый «натюрморт» своей жизни. Что долгое время была парализована, что после смерти мужа очень тяжело быть одной и, болея, слушать, как в абсолютной тишине капает вода из крана, отсчитывая долгие минуты, растягивая длинные часы, что жизнь бывает и не в радость, и что в молодости была так хороша и почти стала актрисой одного из столичных театров, а еще рассказала о Лешке и компании пьяниц, которые приходят скрасить ее одиночество, а сами клянчат деньги на выпивку, воруют продукты.