Сэйвелсан недоверчиво вгляделся в лицо Нэр-Джонса и расхохотался:
— Да что с тобой? Ты словно бы не в себе.
Нэр-Джонс тоже засмеялся: ему было уже неловко за недавний испуг.
Харланд тем временем изучал теленка.
— Это бенгальский[16] божок, — пояснил он. — Но потрепали его изрядно, разрази меня гром! Говоришь, его выдуло из кустов?
— Будто клочок бумаги, честное слово. Хотя в воздухе не чувствовалось ни ветерка.
— Странновато как-то, ты не находишь? — небрежно заметил Харланд. — А теперь давайте-ка приступим к делу, я буду маркером.
Нэр-Джонсу удалось показать настоящий класс, и Сэйвелсан всецело отдался заманчивой цели с ним поквитаться.
Внезапно он вместо очередного удара замер с кием в руке:
— Слышите?
Все трое напрягли слух. Откуда-то доносился тоненький, прерывистый плач.
— Это котенок, его где-то заперли, — предположил Харланд, натирая кий мелом.
— Нет, это малыш, причем до смерти перепуганный, — возразил Сэйвелсан. — Давай-ка, Харланд, иди, подоткни ему одеяло в постельке, — добавил он со смешком.
Харланд распахнул дверь. Теперь сомнений не оставалось: ребенок, доведенный до отчаяния болью и страхом, захлебывался в плаче.
— Где-то наверху, — сказал Харланд. — Пойду взгляну.
Нэр-Джонс, захватив фонарь, последовал за ним.
— А я подожду здесь. — Сэйвелсан устроился у огня.
В холле оба разведчика остановились и еще раз вслушались. Определить, откуда доносился плач, было не так просто, — по-видимому, с верхней лестничной площадки.
— Бедняжка! — Харланд начал взбираться по лестнице. Двери всех спален, выходящие на верхнюю квадратную площадку, были заперты; ключи хранились вне дома. Однако плач слышался из бокового прохода, который упирался в одну-единственную комнату.
— Ребенок там, а дверь на замке, — проговорил Нэр-Джонс. — Давай его окликнем, — может быть, отзовется?
Но Харланд, как человек действия, всем своим весом навалился на дверь — дверь распахнулась, замок с грохотом отлетел в угол. Стоило обоим ступить за порог, как плач мгновенно прекратился.
Харланд остановился посередине комнаты. Нэр-Джонс поднял фонарь выше, чтобы оглядеться по сторонам.
— Что за черт! — выдохнул Харланд.
Комната была совершенно пуста.
Голые стены, два окна с низкими подоконниками, дверь, через которую они вошли, — не было даже шкафа.
— Эта комната находится как раз над бильярдной? — нарушил наконец молчание Нэр-Джонс.
— Да. И только ее я еще не успел обставить. Думал, что…
Речь Харланда прервал взрыв глумливого хохота, эхом прокатившегося по пустому пространству.
Оба мгновенно обернулись и успели захватить взглядом длинную тощую фигуру в черном, которая давилась от смеха в дверном проеме, однако тотчас же скрылась. Хозяин дома и гость ринулись в коридор и дальше — на лестничную площадку. Никого нигде не было видно. Двери были по-прежнему заперты, в холле и на лестнице — ни души.