— А вот так. — Патрик улыбнулся, но в его серебристых глазах, казалось, царил вечный холод. — Я собираюсь показать тебе, как занятие любовью может превратиться в длительное сказочное путешествие, утоляющее голод намного лучше, чем скоропалительное «плюх-плюх, все кончено, ух»! А это платье, — восхищенно произнес он, медленно стягивая тоненькую бретельку с плеча, — просто великолепно, ты специально выбираешь фасоны типа «когда мужчинам некогда»? Эксклюзивная модель для удовлетворения бизнесменов между заседаниями?
— Патрик… — прошептала она.
— М-да? — самодовольно отозвался он.
Джессике хотелось встать перед ним на колени и просить не калечить ей душу, не тянуть, поскорее покончить с этим… Она не рассчитывала на долгое, медленное, чувственное соитие, которое замышлял Патрик: боялась, что не сдержит признания в любви, и так уже просившегося наружу.
— Что такое, Джесс?
Она вздрогнула, когда он стянул вторую бретельку, и поняла, что теперь уже слишком поздно о чем-либо просить. Тем временем Патрик неторопливо приспустил платье, обнажив пышную грудь.
— Ага, бюстгальтера, значит, нет, — укоризненно пробурчал Патрик. — Как нехорошо, Джесс. Неужели ты надеялась, что это сэкономит время? — И кончиком языка он стал ласкать заострившийся сосок, вызывая у нее стоны удовольствия. — Надеюсь, трусики ты все-таки надела, — прошептал он и, проверяя себя, погладил ее бедра. — Ага, надела, молодец! Ты хочешь, чтобы я сейчас снял их с тебя, или еще рано? Или вообще оставить их, а просто слегка отогнуть, чтобы я мог полностью войти в тебя? Что скажешь, Джесс?
Но она не могла говорить, и он был волен делать с ней сейчас все, что хотел: ее тело извивалось от каждого его прикосновения, требуя еще и еще ласки. Но, несмотря на эти движения и страстный поцелуй, Патрик был несколько разочарован такой быстрой капитуляцией перед ним столь известной соблазнительницы. Его возбуждение несколько угасло. Ведь он ожидал… А что, собственно говоря, ожидал? Если Джессика смирилась с тем, что на этот раз они будут заниматься любовью всю ночь напролет, то, вероятно, позже она внесет в его действия кое-какие замысловатые дополнения из собственного богатого опыта. И все же эта загадочно-невинная реакция, никак не вязавшаяся с ее предыдущими поступками, возбуждала его, заставляя чувствовать себя сильным и одновременно беззащитным. Такого с ним еще не было.
Патрик расстегнул застежку на платье, и оно волнами упало на ковёр у его ног. Теперь на Джессике остались только трусики, чулки с подвязками и туфли на высоких каблуках. Глядя на нее, он еле сдерживался, чтобы не овладеть ею так грубо и быстро, как, очевидно, хотела она и, как он поклялся не делать.