Палан переломил ружье, вынул теплую стреляную гильзу, загнал новый патрон. Он старался не спешить.
Медведица вернулась бесшумно. У края поляны постояла с поднятой лапой — прислушалась. Лончаки завозились на кедре, хрюкнули. Подойдя к стволу, она легко вздыбилась и тоже полезла кверху.
Тогда Палан вскочил и побежал к поляне.
Медведица услышала шаги и теперь подталкивала лончаков, — заставляла карабкаться выше. Палану хорошо были видны ее задние лапы с когтями, впившимися в кору.
Он остановился шагах в десяти.
— Ну что? — громко спросил он. — Нашел я вас?
Он прислушался к своему голосу и заметил в нем дрожь. Это нехорошо. Торопиться нельзя.
И Палан не стал торопиться. Он положил ружье, присел на землю и стал закуривать. Медведица не нападает первой. Если ее не трогать, она будет спокойно ждать, когда ты уйдешь…
Но Палан уходить не хотел. Он просто ждал, пока успокоятся руки, и медленно сворачивал цигарку. Знакомый шепот дополз до него по земле; листья и травы переговаривались осторожными голосами: «Рыжий охотник ждет, и медведи на кедре ждут…»
И тайга замерла настороженно.
Палан выкурил цигарку до конца, плюнул на окурок.
— Ничего, — сказал он. — Вот руки уже перестали плясать. Еще немножко, и они станут смелыми. В прошлом году я торопился, а теперь не хочу.
Палан неторопливо вынул из ружья патрон и покачал пальцами круглую свинцовую пулю, зажатую картонной полоской. Нет, пуля сидела плотно.
Ну, тогда пора.
Он поднялся и обошел кедр, выбирая, откуда ловчее стрелять.
Он целился в шею — в рыжеватое пятно между горлом и грудью. Оно просвечивало между ветвей, и на нем плескалась тень от хвои.
И, может, у него дрогнула неуспокоившаяся рука. Или в тот миг, когда стукнул выстрел, медведица шевельнулась. Совсем немного.
Но пуля не ударила в позвоночник, как он метил, а прошла навылет, чуть ниже.
Обламывая ветви, медведица рухнула с кедра, но сразу — будто подкинутая, — рванулась вперед. Палан, отшатнувшись, увидел занесенные в прыжке лапы. Захлебывающийся рык плеснул ему в уши.
Ружье у него — одностволка. И он не успел выбросить гильзу и сунуть новый патрон. Зверь налетал.
Палан метнулся вниз по склону.
…Все было как в прошлом году. Раненый зверь догонял Палана, и обрывалось дыханье, и подкашивались ноги в неистовой скачке по кустам и валежнику. Еще секунда — и этот рычащий, страшный ударит в спину, и тогда навзничь повалится небо, и тьма, крутясь, вольется в глаза…
В прошлом году рядом с ним был второй охотник. Абагай Тартыс прыгнул на медведя с ножом; удар был точней выстрела, и это спасло Палану жизнь.