В эти часы дорога была шумной. Кирилл еще не привык ходить по ней и с любопытством приглядывался: к машинам, велосипедистам, толпам народу.
Мимо него вереницей катили порожние самосвалы; на выбоинах они приседали и словно подбрыкивали широкими резиновыми лапами. Почти в каждой кабине мелькал цветной платок: шоферы везли на работу своих подружек.
Интересно было следить и за велосипедистами; прежде Кирилл не замечал, что они такой компанейский народ. У перекрестка велосипедисты останавливались и, чтобы не повалиться набок, обнимали друг дружку за плечи.
Пешеходы шли тоже необычно: по цехам, как на демонстрации. Вот сгрудились вместе монтажники в промасленных, будто мокрых комбинезонах; вот нестройной толпой бухают в резиновых сапожищах бетонщики;, вот идут пестрые, пыльные от известки штукатуры…
Непривычная дорога вызывала у Кирилла какие-то совсем новые, неожиданные мысли. Он смотрел на нее и думал, что когда-нибудь и эти сотни машин, и эта армия людей будут в его распоряжении.
Ну да, сейчас он прораб, строит незаметный домишко, в котором откроется баня. Но ведь это лишь начало… У Кирилла есть и способности, и силы, и желание; в институте все говорили, что он талантлив, что у него большое будущее… И он верит этому. Самое главное — знать, что в жизни тебя ждут не мелкие, незаметные делишки, а настоящие свершения, высокие цели… Тогда появляются и силы!
Настроение у Кирилла было превосходное; он шагал, чуть спружинивая на носках, откинув назад круглую, маленькую голову, — и легко, будто играючи, обгонял шедших впереди рабочих.
Его стройка была у въезда на территорию ТЭЦ. Она виднелась прямо с дороги — рыжая кирпичная коробочка, насквозь пробитая голубыми квадратиками окон.
Прищурясь, Кирилл посмотрел на нее. Да, честно говоря, не очень внушительно… Особенно рядом с остальными сооружениями.
Левее, вдали, отчетливо рисуется эстакада; богатырскими воротами вознесся мостовой кран, колоссальные опоры держат провисшие от тяжести, еще не потерявшие блеска провода. А над всем этим, заняв полнеба, стоит еще недостроенное, но уже и теперь огромное, здание главного корпуса ТЭЦ. На его фронтоне светится силуэт белого голубя, выложенный из мраморных плиток.
Да, сравнивать нельзя… Но ничего, ничего… Терпение! Будут и у Кирилла работы по плечу.
Он свернул к бане. На третьем этаже, между стропил, двигались цветные пятна. Значит, народ в сборе. Наверное, бригадир Лушка Сапогова уже сидит на стене, свесив ноги, и ругается с каждым проходящим.
Вот еще огорчение — Лушка. Послала судьба вместо бригадира неизвестно кого… Отчаянную ругательницу, Свирепого Мамая, как зовут ее десятники. Вот, пожалуйста, уже голос доносится. Таким голосом кирпичную кладку сверлить… Одно утешение, что бригада временная, а стройка идет к концу.