— Ты их чувствуешь? — прошептал Костя.
— Нет. Ну, почти нет.
От животных исходило слабое беспокойство — очевидно, беготня по двору и крики их смущали. Еще странные ослы хотели есть.
— Ослы-то статью в хозяев, — заметил торопящийся мимо Крючок. — Идите к нам, мы сундуки нашли. Железные! Сейчас взломаем…
Сундуки действительно оказались железными. Вернее, это даже не сундуки были, а шкафы. Один стоял вверх ногами, если судить по остатку надписи, набитой трафаретом на дверцу. Прочесть стершиеся буквы Даша не смогла — вроде бы что-то на немецком угадывалось, но сказать точно невозможно. Вообще шкаф наводил на смутные ассоциации с каким-то электро- или радиооборудованием. Один из ящиков был не заперт, и Ужон выволакивал из него кипы одежды. Пахло барахло не очень. Впрочем, форт вообще вонял крепко.
— Одно тряпье. Да еще прелое, — с разочарованием заметил Герт-Голыш, ковыряя груду сапогом.
— Что-то и простирнуть можно, — возразил Крючок, выуживая добротную куртку с отделанным мехом воротом. — Здесь вот эту крысу отпороть…
— Так что нам тряпье, — пропыхтел Маяк, пытаясь поддеть топором крышку второго шкафа.
— Там ту фигню верхнюю и нижнюю можно попробовать одновременно в стороны оттянуть, — машинально сказала Даша.
— Давай-ка, а то я всю заточку попорчу, — Маяк отступил.
Даша кивнула мужу… Нижнюю порядком заржавевшую фишку пришлось отжимать рукоятью ножа. Двери со скрипом распахнулись.
— У нас в писарской такой сейф был. Правда, поменьше, — сказала, оправдываясь, Даша.
— Ого, выходит, болотники из ваших были, из грамотных, — пробормотал Крючок, с восторгом оглядывая содержимое шкафа. — У, обсоси меня марул, тут и денежки имеем!
Грудка тусклого серебра была насыпана прямо на полку. Ниже виднелось оружие, частью заржавевшее, частью вполне приличного вида. Шлем со сгнившей подкладкой, огромная фляга, пара помятых серебряных кубков…
Бойцы оценивали трофеи, когда подошел Фресли. Мрачно сплюнул:
— Там, под навесом, это… шкуры. Аше лучше не смотреть.
Даша смотреть бы и не стала. Уже знала, как болотники с надоевшими пленниками обходятся.
Глухо завыл под навесом раненый пленник. Даша пытки осуждала, как всякий нормальный цивилизованный человек. Но тут как-то не особенно жалко было. Хотя хотелось уши заткнуть.
Ослы на тростник набросились с энтузиазмом. Костя принес еще охапку. Еще эти кенгуриные копытные вроде и пить хотели. Даша с сомнением посмотрела на липкое ведро. Лучше за своим сходить. Все здесь какое-то нездоровое. Даже рабы чрезмерно злобные. Кстати, а…
К загону шла мрачная Эле.
— Вот же у вас трофеи. Это что ж за помесь такая? Ох, боги меня вразуми, этот, что, вообще трехглазый?