Так ничего и не решив, Игорь Саввич выбрался из машины, попросив Сарычева никуда не уезжать.
— Не заскучаешь? — спросил отец Егорий.
— Не беспокойтесь! — ответил Петр. — У меня тут историческая книжка с собой, жена дала. О падении Рима.
— Ну хорошо, — отец Егорий увидел Ласковина.
— Купил, — сказал Андрей. — Пойдемте!
Кинотеатр «Москва» нынче именовался «Лас-Вегас», о чем и сообщала реклама над входом.
В иное время Игорь Саввич усмотрел бы в этом нечто особое, но не сегодня.
— Зеленый зал, — сообщила им билетерша. Поднявшись по лестнице под хриплый шум магнитофона из кафе с одной стороны и звяканье игровых автоматов — с другой, они задержались в холле, потому что в зал еще не впускали, хотя время подошло.
Ласковин вспомнил, как несколько дней назад он был поблизости от этого места и машинально потрогал ухо. Ухо было в порядке. И он сам — тоже в порядке. Даже город стал другим. Словно ожил.
В отличие от отца Егория Ласковин к предстоящему относился легко. Как к приключению с гарантированным счастливым концом. Никакие «тибетские маги», по его мнению, не могли сравниться с Крепленым. Да и любопытно ему было.
Раз в жизни он видел то, что можно было назвать чудом. Когда приехавший из Судана мастер кунг-фу разорвал лист ватмана, прочертив рукой волнистую линию в полуметре от его поверхности.
«Сила ци», — сказал потом Зимородинский.
Сэнсэй рассчитывал этой демонстрацией сломать «барьер неверия» в сознании учеников, воспитанных в духе атеистического невежества. Но в отношении Ласковина опыт не удался. Может быть, потому, что суданец был черным, как эбонит, и показался Андрею кем-то потусторонним.
Двери открылась, и толпа хлынула в зал. Желающих поглядеть на «тибетского мага» было вдоволь. Места отца Егория и Андрея располагались у правого края семнадцатого ряда. Последние места в ряду. Ласковин сознательно попросил именно их, чтобы в стучае необходимости уйти, никого не потревожив.
«Тибетский маг» появился не сразу. Но появился эффектно. Сначала угас свет, потом из динамиков забормотали басом мужские голоса под позвякивание колокольчиков и глухое «бум-бум» барабанов. Затем вспыхнул прожектор, и председатель Западной ассоциации тибетских магов Гаваа Бордо предстал перед почитателями во всем великолепии. Был он высок ростом, а из-за шапки и нижней подсветки казался еще выше. Плащ у него был желтый с алой подкладкой, вспыхнувшей огненными крыльями, когда «маг» развел руки, приветствуя-благословляя зрителей. Отец Егорий нахмурился: корона-полумесяц, венчавшая заостренную маковку шапки Бордо, ему совсем не понравилась.