Поев, Ласковин вернулся в дом, убедился, что никаких поручений ему не оставлено, и решил съездить на Комсомола, в зал.
— Андрюха! Блин! Душа пропащая!
— Митяй!
Ласковин не успел надеть вторую борцовку, как оказался в полуметре от пола.
— Отпусти меня, медведь гималайский! — потребовал он, пытаясь отделиться от могучей Митяевой груди. Удалось это далеко не сразу.
— Ты где пропадал, урод хищный? — закричал Митяй, продолжая тискать Андрея на манер массажиста-мануала. — Ёш тебя через коленку! Ни слуху ни духу!
Это было преувеличением. Как только отец Егорий договорился с «тобольцами», Ласковин позвонил другу, проинформировал: все путем. В целом. Увидимся — расскажу. Увиделись.
— Пошли в зал, — предложил Ласковин.
Двое «молодых», тоже переодевавшихся, развернули уши на манер пулковских радаров.
Андрей прикрыл шкафчик, не запирая (здесь не воруют), и подтолкнул друга вперед.
— Народу много?
— Наших — раз-два, и все. И шелупони человек десять. Гусь группу набрал, бабки делает.
В зале горели лампы. Хотя снаружи было солнечно, закрашенные окна пропускали свет скупо. Да и сам зал был длинный, как кишка (окна, естественно, в торце), складское помещение, арендованное сразу на десять лет по дешевке. Но оборудован классно. Зеркала, макивары двенадцати видов, тренажеры, станки для растяжки, в том числе вибрационные. Старые бойцы, из тех, что «поднялись» в последние годы кто на чем, не поскупились. Сам Ласковин тоже вкладывал пай. Сколько мог. Хотя с него никто ничего не требовал. Фиксированная плата была только у новичков. Причем у «прикладников» в три раза выше, чем у «спортсменов», хотя тренировали и тех и других одни и те же люди, а программа если и отличалась, то только антуражем. К слову сказать, Вячеслав Зимородинский брал дешевле, а обучал на три уровня лучше. Вот только Слава с разбором брал, а «международный» чемпион Гусев (третье место на турнире в Молдове, где в его весе оказалось всего четыре претендента) принимал всех. Интересовался только, куда: в прикладную, в спортивную или оздоровительную.
— И где ж ты теперь, Андрюха? — спросил, вернее, прошипел, потому что свирепо тянул ногу на йоко-гери, Митяй.
— Работаю с одним человеком. С хорошим человеком, — уточнил Ласковин. — Не из этих.
— Да? — В голосе Митяя сквозило недоверие. — А говорили: за тебя «федералка» вступилась.
— Что еще говорили? — спросил Ласковин.
— Говорили, ты у «тобольцев» полный беспредел учинил. Целый филиал бойцов раздраконил, а сам филиал взорвал к ешкиной бабушке! Ласка, блин! Мог бы и меня в долю взять: друг я тебе или нет?