Андрей проехался по бугристому льду на повороте… Наташи впереди не было!
Ласковин сразу взмок. Следующие двадцать метров он пробежал так, как раньше не бегал и по гаревой дорожке.
Двое бандитов волокли упирающуюся Наташу к машине. Третий уже придерживал дверцу, чтобы сподручней было затолкать девушку внутрь. Он-то первым и заметил Ласковина — завопил, предупреждая своих. Андрей тут же доказал, что умеет бегать быстрей, чем ублюдки — соображать. Четыре прыжка, рубящий удар по сгибу руки правого. Рука тут же разжалась, освободив Наташин локоть. Еще бы. После такого секунд на двадцать можно вообще забыть, что у тебя есть рука. Второму Ласковин, не мудрствуя, с той же руки влепил уракен в затылок. Колени ублюдка подогнулись, и он шмякнулся носом в снег.
Андрей перемахнул через него, оказавшись между Наташей и третьим, поймал левой летящий навстречу кулак, чуть довернул и мощным блоком переломил локоть бандита. Хруст сустава был за-глушен пронзительным ласковинским «Тое!» Вопль ублюдка хотя и был на порядок тише, зато намного продолжительнее. Не выпуская его руки, Ласковин ударил, вложившись, ногой снизу, в живот, и крик пресекся, будто повернули выключатель.
Ласковин ушел еще вперед, с разворотом, от возможной атаки сзади, обнаружил, что сбитый с ног бандит только-только поднялся на четвереньки, и тут же впечатал ему в физиономию твердый носок специально сшитого ботинка. И, добивая, — сверху, каблуком по позвоночнику. Удар: «Никогда больше так не делай!» «Лежачего не бьют, лежачего убивают!» — сказал однажды «большой сэнсэй». Нет, Андрей не убил. Но с рэкетом засранцу придется завязывать. Ему и головой-то вертеть будет о-очень больно!
Оставался третий, крючконосый, тот, что заглядывал в вестибюль школы. Этот уже копался под курткой. Да, братан, левой рукой «ствол» вытаскивать не очень удобно.
— Наташа, к стене, ложись! — крикнул Ласковин и двинулся на последнего бандита. Тот пятился, увеличивая дистанцию. Наконец-то вытащил свой пистолет (давай-давай! — подбадривал его Ласковин). Вытащил и немедленно выстрелил. Андрей, опережая, на автомате, выполнил уход и… Блин! Пистолет оказался пневматической пукалкой. «Бей в глаз — не порти шкуру!»
Ласковин с колена рванулся вперед. Крючконосый шарахнулся, попытался треснуть Андрея бесполезной железкой, поскользнулся, выронил пистолет, грохнувшись на спину, избежал удара коленом, сам дрыгнул ногой в сторону Ласковина… и взвыл от ужаса…
Увидев, как стоявшая с притушенными фарами «Нива» вдруг ожила, рявкнула двигателем и ринулась на дерущихся, Наташа хотела закричать, но у нее перехватило горло. Она уже видела, как бампер «Нивы» ударяет в спину Андрея… И тут он взвился вверх, будто подброшенный подкидной доской, перевернулся в воздухе (сначала Наташе показалось, что это машина ударила его) и твердо встал на ноги.