Невротики много говорят о том, что их отвергают. Это чаще всего является проецированием на других их собственного отвержения (как — мы рассмотрим подробнее в следующем эксперименте). Они отказываются чувствовать свое латентное отвращение к тому, что они включают в собственную личность. Если бы они почувствовали его, им пришлось бы изрыгнуть, отказаться от многих своих «любимых» отождествлений, которые были неприятны на вкус и ненавистны, когда проглатывались. Или им следовало бы пройти трудоемкий процесс их выявления, проработки и ассимиляции.
Насильственное кормление, насильственное образование, насильственная морапь, насильственные отождествления с родителями и братьями или сестрами — все это оставляет буквально тысячи разных неассимилированных обрывков, вклинивающихся в психосоматический организм в качестве интроектов. Они не переварены в качестве интроектов их и невозможно переварить. А люди, давно привыкшие смиряться с тем, как «обстоят дела», продолжают затыкать носы, десенситизировать вкус и проглатывать все больше.
В психоаналитической практике пациент может лечь и вербально «выбросить» весь непереваренный материал, накопленный после предыдущего сеанса. Это прииосит облегчение, являясь психологическим эквивалентом рвоты. Но терапевтический эффект как таковой равен нулю, потому что пациент будет продолжать интроецировать дальше. В момент принятия в себя он не чувствует отвращения к тому, что позже будет изрыгать.
Если бы он чувствовал отвращение сразу, он бы тогда же и отверг это, не оставляя для психоаналитического часа. Он не научился жевать и прорабатывать то, что питательно и необходимо. Пациент также «выпьет» и то, что скажет ему аналитик — как нечто новое, с чем он может отождествиться, без обдумывания и ассимиляции. Он ждет, что терапевт проделает за него работу интерпретации, а он позже «изрыгнет» эти интерпретации своим скучающим друзьям. Иными словами, «интеллектуально» принимая интерпретации — без конфликта, страдания и отвращения, — он просто надевает на себя новую цепь, дальнейшее усложнение своего представления о самом себе.
Ортодоксальный психоанализ ошибается, не считая все интроекты «незавершенными делами», которые должны быть проработаны и ассимилированы. Вследствие этого он принимает за норму многое в жизни пациента, что не является его собственным и спонтанным. Если, не ограничивая себя проработкой снов и наиболее очевидных симптомов, аналитик с вниманием отнесется ко всем аспектам поведения, он увидит, что интроецированное «я» — это нездоровое «я», Последнее динамично, целиком состоит из функций и подвижных границ между тем, что принимается, и тем, что отвергается.