- К врачу? – Галина в недоумении вытаращила свои большие серые с тьмой глаза. – К какому еще врачу? Разве я…
- К психиатру! – в бешенстве заорал Виталик. – Тебе обследоваться надо! Ты – ненормальная…
- Что ты, Виталик! Я совершенно здорова…
- Вот это ты ему и скажешь! Только не забудь захватить свою мазню, чтобы показать ему, а то еще не поверит… Все, я пошел!
На лице Галки отразился неподдельный испуг.
- Виталик! Ну что ты так рассердился, милый!..Это всего лишь рисунки! Карандаши и краски…
- Вот и пошла ты к черту со всеми своими рисунками! Психопатка хренова…
Виталий решительно прошел в гостиную, а из нее в коридор, сорвал с вешалки свою куртку, кое-как натянул ее на плечи и вышел из квартиры, оглушительно хлопнув входной дверью. Галка осталась стоять посреди большой комнаты – ошеломленная и растерянная.
- Виталик!.. – отчаянно и беспомощно крикнула она.
Сорвавшись с места, Галка кинулась в прихожую, распахнула дверь…
- Виталик!.. – крикнула она на лестнице.
В ответ снизу только донесся шум сбегающих по деревянным ступеням шагов и удар подъездной двери. Затем наступила тишина.
Галка со слезами на глазах вернулась в квартиру, прошла на кухню, распахнула окно. В кухню ворвался холодный воздух ясного октябрьского вечера. На улице было уже совсем темно, и Галка успела только мельком увидеть смутную во мраке фигуру, стремительно удаляющуюся по асфальтовой дорожке.
- Виталик…- горестно прошептала она, и крупные слезы, сами собой хлынувшие из ее прекрасных глаз, часто-часто закапали на подоконник.
А со стороны двора, где еще продолжались вечерние танцы, величаво и плавно струились звуки очередного шлягера, издаваемые неутомимым, хоть и стареньким патефоном:
На вечернем сеансе, в небольшом городке
Пела песню актриса на чужом языке…
Сказку венского леса я услышал в кино!
Это было недавно – это было давно…
Галка всхлипнула и пальцами вытерла свои горючие слезы…
- Ф...фу, ну и сквознячище ты устроила! – воскликнула Антонина, входя в квартиру. – Окно закрой, поди - не май месяц! Тараканов вымораживаешь, что ли?
- Сейчас закрою, - отозвалась Галка, не оборачиваясь. Она не хотела, чтобы мать увидела ее заплаканные глаза. – Душно у нас, проветрить вот решила…
- Проветрила и хватит! – крикнула мать, проходя в комнату. – Ого! – донесся оттуда ее удивленный возглас. – Ничего себе! Это откуда же конфеты такие диковинные?..
Галке не хотелось слышать Антонину так же, как и объяснять ей что-либо. Куда приятнее было слушать сочный, сильный голос известного певца, плавно и мягко растекающийся по дворовой округе. Прекрасная и лиричная мелодия действовала на нее весьма умиротворяющее…