- Постой-ка, ты мне вот что скажи. Мне сегодня сказали, будто бы тебя видели в церкви… ну, той, что у нас недалече от рынка стоит… Ты действительно там была?
- Ну была…- отвечала Галка равнодушно.
- Ах, значит, была? И какого черта ты там делала?
- Молилась…
- Молилась?! – заполошно закричала Антонина. – Ты, дура безмозглая, понимаешь, что делаешь? Какое ты имела право туда ходить? Ты в комсомоле не состоишь разве?! Разве комсомольцам разрешено ходить в церковь и молиться?
- Дом Божий открыт для всех…- тихо сказала Галина.
- Что? Что ты сказала, идиотка? Ты совсем сдурела, дубина стоеросовая?! Ну хорошо, тебя, дуру, бабки наши дворовые там увидели, а если бы увидал кто-то из нашего фабричного партийного комитета, как ты из церкви выползаешь, змеюка ты подколодная? Да ведь меня с работы попереть могут – это ты понимаешь или не понимаешь?! На партком вызовут, жопу мне за тебя надерут – скажут, что я дочь богомолкой темной вырастила – значит, сама политически отсталая, незрелая… Ты что же такое творишь-то? Хочешь, чтобы я с волчьим билетом без работы сидеть осталась? И что мы с тобою делать-то будем тогда – об этом ты подумала?!
Распаляясь все больше и больше, мать почти уже перешла на визг, и у Галки аж зазвенело в ушах. Сначала она даже испугалась материнского крика, но очень скоро испуг сменился поистине звериной ненавистью. Галка смотрела на мать в упор, и в глазах ее полыхал огонь.Антонине бы остановиться и замолчать, но она слышала только себя, упиваясь собственным возмущением. Между тем, Галку начало мелко трясти, руки ее словно налились свинцом, длинные пальцы скрючились, как когти хищной птицы, а волосы странно приподнялись на голове, будто сделались вдруг наэлектризованными.
Из горла девушки вырвался странный звук, напоминающий глухой звериный рев…
«Убей эту мра-а-зь!!!» - исступленно и страшно закричала в ее голове Августа.
В следующую секунду Галина без колебаний бросилась на мать.
Одной рукой она схватила Антонину за горло, а вытянутые пальцы другой руки вогнала ей в живот, достав до самых ребер. Могучим, нечеловеческой силы рывком Галина взметнула мать вверх и припечатала ее спиной к потолку, а затем со всего маху швырнула ее тело на пол.
От сокрушительного удара кухня сотряслась, как при подземном толчке. Дверцы настенного шкафа распахнулись, и на стол посыпались чашки и блюдца. Из щелей между досками пола вверх вынырнули струйки полупрозрачной застарелой пыли.
В квартире на первом этаже соседка тетя Даша расположилась на кухне пить вечерний чай. Страшный удар, раздавшийся сверху, казалось, расколол потолок надвое. Дарья вскинула голову: с потолка посыпалась побелка, замигавшая люстра раскачивалась, как взбесившийся маятник. Перепуганная соседка выскочила из-за стола и бросилась к входной двери.