Тут автобус нервно дёрнулся перед светофором, заставив всех в салоне качнуться вперёд и лихорадочно пытаться найти опору. Молодая девушка так же, как и все, оказалась подвержена законам физики и, потеряв равновесие, начала падать. Но, к несчастью, прямо в руки разъяренной кондукторши, которая и не подумала её ловить, а просто сделала большой шаг назад.
– Ой, девушка, что же вы? Осторожнее надо быть! - ехидная улыбка осветила молодое лицо, а в глазах зажглись искорки, делая её безумно привлекательной и опасной.
– Ненавижу вас и ваш дурацкий автобус! - прошипела девушка, поднимаясь с пыльного пола, сетуя, что попала в такое неловкое положение, да ещё и испачкала руки.
Она поднялась и злобно сощурила глаза:
– Могли бы поддержать.
– Да, могла бы, но… - кондукторша развела руками и ухмыльнулась, - к зайцам и прочим безбилетникам у меня плохое отношение.
– Я не отказывалась платить! Это все подтвердят! – и она указала на прочих пассажиров автобуса, что тут же отвернулись и вдруг все одновременно обратили свой взгляд на вид за окном. В наше нелёгкое время свидетели стараются исчезнуть из виду первыми, да и вообще никому не нужны чужие проблемы.
– Ничего не знаю! Сдавать вам с тысячи я не буду! Так что потрудитесь поискать другой автобус! И выйдите на следующей остановке!
И они замолчали. Девушка и кондукторша, стоя напротив друг друга, метали по очереди яростные взгляды, в которых можно было прочесть ненависть, раздосадованность, обиду и самую небольшую долю интереса. Водитель, пожилой мужчина с длинными чёрными усами, хитрыми глазками и загорелыми руками, не подозревая о разгоравшемся скандале позади него, как обычно подрезал таксиста и резко крутанул руль, пытаясь вписаться в крутой поворот.
На этот раз честь оказаться на полу автобуса должна была по заслугам достаться кондукторше, но девушка великодушно сделала шаг той навстречу и, обхватив одной рукой её за талию, а второй держась за поручень, тихо сказала:
– Я сойду на следующей остановке, но… – она окинула свою соперницу насмешливым взглядом тёмно-карих глаз, – между нами война.
Девушка отпустила кондукторшу, несколько озадаченную, но по-прежнему находящуюся вне себе от злости, и прочитала имя на бейджике:
– Карина, значит… Что же, увидимся, – в её глазах плясали черти и любой, кто хоть раз видел такое выражение лица и знал её характер, тут же поспешил бы собрать вещи и уехать из города на недельку-другую.
– Иди отсюда, заяц! Лишь бы найти, чем ещё отмазаться, чтобы билет не покупать! – похоже, Карина не понимала, чем грозит сейчас грубость слов. Не понимала, что слишком очаровательно выглядит, когда злится.