А ещё Негода была единственным в кинобомонде человеком с золотой карточкой American Express. Она водила нас в интуристовскую «Ялту», где за валюту можно было надегустироваться импортного пива, которое отличалась от «Жигулёвского» так же, как студентка-тихоня мхатовской студии от дерзкой секс-богини с обложки майского Playboy, в обрезанной маечке с надписью «Мы за мир», проходившей по линии сосков, и двумя часами на левом запястье, зато без трусиков.
Наталья по-купечески транжирила, просаживая гонорар от «голых» заокеанских съёмок с лёгкостью венского вальса. Не то чтобы денег было очень много – просто казалось, что это лишь начало и дальше всего будет больше. Долларов, обложек, премий, ролей, восторгов. Коротким был шаг от стандартной платы за роль комсомолки Зины в фильме «Завтра была война» до $$$-вознаграждения за съёмку в самом популярном на тот момент журнале мира (за попытку провести экземпляр которого в страну можно было совсем недавно вылететь из партии, лишиться работы и погубить жизнь и карьеру).
Карточку у неё украли какие-то ялтинские мальчишки. Что не очень её огорчило. И не очень обрадовало, когда заветный кусочек пластика ей вернули на следующий же день. То ли пацаны не знали, как воспользоваться диковинным платёжным инструментом, то ли им объяснили, у кого АmЕх похищен.
То, что Негода с Толстиковым нашли-таки себе в разгар курортного сезона какое-то левое пристанище на горе, всем оказалось на руку. Потому что Макаревич первые несколько ночей вообще спал внизу, на пляжном лежаке, что было, конечно, очень целебно (убаюкивающий рефрен прибоя + насыщенный черноморским йодом бриз), но и несколько стрёмно.
На смену сонной советской эпохе шли лихие 90-е. Укромный заповедный пляж Никитского ботанического сада потихоньку превращался в место ночных стрелок для здешних бандитов. Покуривая ночами на балконе, мы наблюдали, как там, внизу, неслышно съезжались неброских цветов «девятки», шустрили тёмные фигуры, пусть изредка, но постреливали.
Короче, за Макара мы беспокоились. Так что Костя организовал обитель для легенды нашего рока в каком-то здании на территории сада. Точно не вспомню, что-то вроде общежития для служащих Приморского или Нижнего сада. Там были гипсовые колонны и не было пресловутых «удобств»: душевые располагались на первом этаже, причём прикольно, что в стиле унисекс, то есть не делились на мужские и женские, а функционировали по принципу «кто первый встал, того и тапки».
А с бандитами вышла раз история. Не припомню уже почему, но как-то часа в три ночи мы втроём – Макаревич, Эрнст и я – выходили из остывающей после ресторанного угара «Ялты». И прямо на выходе молодой «боец» демонстрировал свой новенький парабеллум смешливой официантке, с вдохновением курившей косяк. Хозяева города, хозяева момента. Никого не боялись. Макаревич привлёк внимание бандита своей узнаваемой причёской а-ля Джимми Хендрикс. А раздражение, кажется, вызвал всё же Костя. Своим без малого двухметровым ростом, это во-первых. А во-вторых – по нему совершенно не было видно, что он выпимши. Что с учётом времени и места казалось, видимо, просто оскорбительным. Подозреваю, что именно из-за внушительных габаритов и твёрдой походки будущий вождь отечественного ТВ пригрезился обладателю огнестрельной игрушки телохранителем рок-звезды Макаревича, что подействовало на «быка» как алое полотнище матадора.