Предупреждение запоздало. Сталтех, словно очнувшись от сумеречного состояния, резко выпрямился, вскидывая ИПК, и длинной очередью прошил дверь.
Иван ответил серией одиночных выстрелов, человекоподобную тварь отшвырнуло во мглу.
– Живы?
Из сумрака, прихрамывая, показался капитан Лапин. Саркоева он тащил по ступеням, забрало боевого шлема у лейтенанта треснуло.
«Плохо дело», – подумал Иван.
Башенное орудие БМД резко повернулось, хлестнув по стене здания штаба батальона двумя снарядными трассами.
Фасад не выдержал, начал оползать, внутрь ворвались клубы бетонной пыли.
Шершнев оставался единственным, кто не потерял способности ориентироваться в воцарившемся аду. Расширитель сознания цепко удерживал цели, сигнатуры противника жгли рассудок, они пылали, причиняя невыносимую боль.
Иван не смог сдержать рвущийся из горла хрип.
Вокруг рушились фрагменты стен, а он видел только два ярких контура; в этот жуткий миг Иваном руководил не опыт, не холодный расчет, только боль, которую он пытался погасить единственно доступным способом – рванулся вперед, оказавшись у края дымящегося пролома. Боевая машина начала разворачиваться, комья земли летели из-под облитых серебром гусениц. Сталтех вновь впал в апатичное состояние – опустив оружие, он озирался, пытаясь что-то рассмотреть в беснующейся наномашинной метели.
Выстрел из подствольного гранатомета прозвучал глухим невнятным хлопком, граната ударила о лобовой скат брони БМД, волдырь плазменного разрыва озарил окрестности, разорвав мглу, сжигая миллионы наночастиц в вихрящемся факеле мгновенно гаснущего протуберанца.
Обжигающим ударом взрывной волны Шершнева отшвырнуло в глубь здания, ударило о стену, присыпало обломками, перед глазами плавали багряные пятна, но боль отпустила, расширитель сознания прорисовывал лишь смутный контур зловещего вихря, вращающегося над покатыми крышами ангаров.
– Иван? Живой?
Ему помогли подняться. Зрение постепенно приходило в норму, он со стоном выпрямился, оперся о стену, унимая бешеное биение сердца.
– Измайлов… Денис…
– Тут я!
– У сталтеха сканировался личный датчик. Можешь объяснить?
Денис побледнел.
– Он не из-за Барьера?! Из наших, что ли?!
– Выходит, из наших.
– Невозможно! – Глаза Сереги Лапина расширились от ужаса. – Номер запомнил?
– Не успел… Первые цифры вроде «4» и «6».
Капитан смертельно побледнел. Личный кодон лейтенанта Зотова начинался с цифры «сорок шесть»…
От отчаяния, неприятия всей ситуации в целом хотелось выть.
– Вихрь кто-нибудь заметил? Или мне примерещилось? – Измайлов присел, обхватив голову руками. – Я ничего не понимаю… Формируется новая «зона тамбура»?! Но это невозможно!..