После рассказа женщина будто увидела на улице кого-то знакомого, вышла на минутку и больше не возвращалась. С тех пор в городе ее никто не видел.
И, что самое интересное, незнакомка не представилась, сказав только, что она — дочь барона Хью де Гиза из Нексии. Жителям Гая, понятно, это имя ничего не говорило, а вот я его прекрасно слышал. Хью де Гиз, более известный под прозвищем «Держи карман шире», был известным рыцарем-грабителем и его казнили в Нексии лет за сто пятьдесят до моего рождения.
Естественно, рассказывать все это Юдмилле и бургомистру я не стал. Вместо этого наша четверка поохала над историей, поблагодарила и, по определению Бона, «пошла в баню». До сих пор не пойму, кстати, что в этом словосочетании так рассмешило парня. Или он счел смешным рассказ? Мне вот было далеко не так весело. Сначала — человек в хламиде, потом — прекрасная женщина. Ей-богу, если в какой-нибудь дыре объявится Большой Волосатый Ы и примется жаловаться, что его в Спящих Дубравах обрили наголо, я не так уж удивлюсь. Впрочем, Большой Волосатый Ы не умеет говорить, и это обнадеживало. Хотя и не особенно…
После того, как вся наша компания привела себя в порядок, Глори напомнила, что неплохо было бы пополнить продуктовые запасы, поскольку, если капитан «Любимца волн» ничего не напутал, от океана нас отделяли по меньшей мере дюжина дней пути. А уж когда заговорили о пути, то я обратил внимание на то, что мы очень приблизительно представляем дальнейший путь. Конечно, можно было бы расспросить жителей Гая, но тут глазастый Римбольд кивнул на противоположную сторону улицы.
— А причем здесь хримтурс? — недоуменно пожал плечами Бон. В ответ гном возвел очи горе и тяжко вздохнул.
— Ну? — требовательно спросила девушка.
— О Пругг Тяжкий Молот, зачем ты дал людям глаза! — еще более тяжко вздохнул Римбольд. — Они же все равно ими не пользуются!
— Вывеска! — наконец, дошло до меня.
Гном широко зевнул, всем своим видом говоря: «Ну, наконец-то!»
И действительно, весьма высокий одноэтажный дом, с крыльца которого сошел привлекший внимания Бона хримтурс, имел скромную деревянную вывеску. Подойдя ближе, мы прочитали следующее: «Никон, мастер-картограф. Милости просим».
— А что, это мысль, — признала Глори. — Подробная карта земель по эту сторону Внутреннего моря нам бы не помешала.
Но, несмотря на вывеску, дверь дома оказалась закрытой. На наш стук тоже никто не ответил.
— Простите, почтенные, — обратился Бон к седовласой паре, судя по всему, совершающей послеобеденный моцион. — Не подскажете чужеземцам, есть ли в этом прекрасном городе картографы?