Палаццо герцогов Ай-Ту-Доррских оказалось не слишком большим белокаменным дворцом, окруженным великолепным парком. Шумели золотые и мраморные фонтаны с душистой водой, воздух сочился ароматом цветов, в прудах, заросших огромными белыми лилиями, плескались золотые рыбки. Естественно, всюду сновали кошки. Красота!
Разумеется, пред светлые очи герцогини Белисинды предстали только избранные. Кроме главного действующего лица, то есть нашего гнома, в число избранных попал верховный жрец Р’Мяфа и мы с Глори. Я, правда, собирался протащить на прием еще и Падрика, но из этого ничего не вышло. После красноречивого взгляда Римбольда гвардейцы у ворот с лязгом скрестили перед лепрехуном парадные золоченые алебарды. Впрочем, самого Падди, похоже, такой поворот событий бесконечно устраивал. Он махнул нам рукой, крикнул: «Удачи!» и растворился в толпе.
Белисинда, милостью Р’Мяфа герцогиня Ай-Ту-Доррская, в окружении избранных царедворцев ожидала нас в парадной зале. Давненько я не видел настолько… крупномасштабную, что ли? — даму. «А скорее всего, и вовсе не видел», — подумалось мне при повторном взгляде на эту гору дрябловатой плоти, весьма умело задрапированную блестящим струящимся фиолетовым шелком и двумя-тремя кило драгоценностей. Картину дополняли пучок весьма жидких, да к тому же явно крашеных волос и с трудом различимые на фоне холмов носа, щек и век бесцветные глазки.
Почтенная вдовушка восседала в мягком кресле, ножки и подлокотники которого были вырезаны из слоновой кости в виде кошачьих лап, — местным троном, если я все правильно понял. Вокруг нее — на атласных, парчовых, шелковых и муаровых подушках, а то и прямо на мозаичном полу — лежало, зевало, вылизывалось и прогуливалось кошачье… стадо. Естественно, невообразимых размеров зверюга устроилась на коленях Белисинды. Дочка или племянница знаменитого Мяучина, не иначе. Возможно, у меня пошаливало воображение, но, казалось, герцогиня запустила в кошачью шерсть руки по самые запястья, точно в живую муфту. В глазах обеих — и хозяйки, и любимицы — застыла привычная важность и такая же привычная скука.
— Ваша Светлость! — провозгласил верховный жрец, когда за нашими спинами сомкнулись золотые двери. — Позвольте представить Вам нового Лапоположенного, Благословенного Избранника Р’Мяфа, Римбольда и его друзей. Они путешественники, лишь сегодня пересекшие границы Ай-Ту-Дорра.
Мы поклонились, слегка опустила свои четыре подбородка и герцогиня.
— Добро пожаловать, — устало произнесла она. — Друзья Лапоположенного — желанные гости в моем доме. Знаешь ли ты, Избранник, что для тебя означает Лапоположение?