— Все это конечно замечательно, друзья мои, но у меня актуальный вопрос: как насчет ужина?
Это, естественно, был Бон, хронометр-желудок которого за все время нашего знакомства еще ни разу не дал сбоя.
— Забыла! — неожиданно простонала девушка. Мы вскочили и на перебой стали вспоминать:
— Еду взяли?
— Есть. А запас веревок?
— Самые крепкие. Вот факелы…
— Лично покупал. А как насчет…
— Как же я могла об этом забыть? — посмотрев на наши озабоченные физиономии, девушка вдруг заразительно рассмеялась. — Бедные мои мальчики! В этой суете я совершенно выпустила из головы, что мы так и не поужинали!
Бедные мальчики переглянулись, и только потом, когда до них дошло, каюта потонула во взрыве хохота.
— Да, совсем забыла об ужине, — вытерев набежавшие слезы, подтвердила Глори и, лукаво подмигнув, добавила: — Но только об этом!..
После ужина случился небольшой переполох. Отведенная нам каюта вполне оправдала мрачные предчувствия Бона: в ней с трудом умещались стол, два стула, сундук и две узкие койки. Для третьего старпом притащил съемный матросский гамак. И вот мы с Боном затеяли перепалку, суть которой сводилась к одному: Глори должна лечь на койку, как и один из нас, а другой расположится в гамаке. Каждый пренепременно желал уступить кровать другому. Бон, естественно, из желания пустить нашей спутнице пыль в глаза, а я… вообще-то, кто его знает?
Так бы мы и проспорили всю ночь, но наша малышка после пяти минут споров развела нас в разные стороны и безапелляционным голосом заявила:
— Так, хватит ломать комедию! Я лягу в гамак, а вы, спорщики…
— Но… — полез было Бон, однако Глори прожгла его взглядом, и парень тут же заткнулся. Правда, судя по тому виду, с которым он уселся на койку, можно было подумать, что вместо шерстяного одеяла ее покрывают раскаленные угли.
— Но, послушай… — попытался протестовать и я.
— Точка! — рявкнула девушка и, забравшись в гамак, сладко зевнула: — Спокойной ночи, мальчики.
Не успели мы и рта открыть, как она прикрутила фитиль чадившей на столе масляной лампы, и каюта погрузилась во мрак.
Кое-как стащив сапоги и отстегнув меч, я повесил его вместе с уже снятой курткой на спинку кровати. Потом растянулся на своем ложе (естественно, тут же упершись ногами в стенку) и закрыл глаза. Бон уже сладко похрапывал, из гамака не доносилось ни звука, но ко мне сон не шел. Я лежал и думал, думал обо всем на свете. Но больше всего меня занимали Спящие Дубравы, к которым мы неумолимо приближались. Что-то ждет нас там?..
Из раздумий меня вывел шепот:
— Сэд, ты не спишь?
— Гло…