Елена, являвшаяся мне в мечтах».
Восемь дней спустя Элен Уитмен ответила ему, вновь повторив свой отказ, — мол, у нее есть обязательства перед матерью и младшей незамужней сестрой. Мол, она не может оставить их ради брака, пусть даже самого возвышенного. Еще она попросила По, довольно бестактно, рассказать, откуда возникла его дурная репутация в определенном кругу. Элен Уитмен слышала, что «он обладает мощным интеллектом, но у него нет принципов — нет моральных устоев».
По не заставил себя ждать с ответом, написав необычайно длинное и вдохновенное письмо. Восемь дней задержки он интерпретировал как знак того, что «его не любят». Он жаловался на то, что его сердце разбито: «У меня больше нет цели в жизни — у меня осталось только одно желание — умереть». Особенно его расстроил вопрос миссис Уитмен относительно его «моральных устоев». «Не прочти я собственными глазами эти ужасные слова, — заявил он, — я бы не поверил, что такое мнение обо мне вообще возможно…» Поскольку подобные мнения о нем не раз попадались ему на глаза в разумных печатных изданиях, а кое-какие из них он даже привлекал к суду за клевету, то его возмущение было несколько наигранным.
По обещал говорить «правду и только правду». Он утверждал, что «ни за какие деньги не пошел бы на ложь». О своей женитьбе на Вирджинии Клемм он писал, что «это был брак не по велению сердца, а лишь чтобы сделать ее счастливой, тогда как о своем счастье я не мечтал». В обоих утверждениях было мало «правды», что до второго, то оно выглядит чудовищным предательством первой жены. Далее следовали туманные намеки на некие отношения с Фанни Осгуд. Это было не самое удачное из сочинений По. Надо признаться, что его всегда увлекали слова, само их звучание, становившееся для него другой реальностью. Сочиняя, он начинал верить написанному. Однако здесь он изменял, переписывая ее, собственную жизнь.
В «Беренике» рассказчик признается, что его «страсти всегда были продуктом ума», и мы можем отчасти принять это как диагноз самого По. Его стремления всегда были идеализированными и отвлеченными. В работе его никогда не интересовала чувственная сторона. В жизни стоило появиться перспективе физической близости, как он немедленно начинал пить. Современник описывал его так: «Из всех известных мне мужчин он был бесстрастнее всех». В искусстве и в жизни он влюблялся в умирающих женщин.
Еще прежде, чем Элен Уитмен получила его письмо, По предстал перед ней сам. Он повторил ей свое предложение. Отправляясь в Лоуэлл, где ему предстояла лекция, он попросил ее написать ему туда.