Филипп по достоинству оценил это признание. Такое не часто услышишь от Левки, о победах которого по институту ходили легенды. Впрочем, автором был он сам. Левка, Левка… Такое признание для тебя — подвиг!
Стас, видимо, оценил историческое признание Левки. Не острил. Стоял и молчал. Или он вспомнил свою жену? Бывшую. И нелепую причину: «Не сошлись родителями»? А может быть, счастливую причину? Кто знает!..
В подвал вошел Онегин. Тот самый, из ОКБ.
— Привет, ребята! Помогите перенести. Машина во дворе…
Минут через десять контейнер с радиоактивным изотопом стоял в углу. Можно было начинать испытания нового экрана.
Все происходило как при первом испытании.
— Жаль, что на извлечение алмазов не придется проверить, — сожалел Левка. — Не мог прихватить «алмазную гражданку»!
— Так она к вам и приедет. Ждите! После той драки, — ответил Онегин.
— Но ведь ей подарили коньяк и торт! — возмутился Левка. Онегин не ответил. Он вставлял в прибор изотоп. При такой процедуре разговаривать как-то не хотелось.
— Может быть, позовем директора? — не унимался Левка.
— Еще одно слово, и я посажу тебя на контейнер, — проворчал Стас. — Ты ничем не рискуешь, все равно тебя не любят красивые женщины!
Не выдержал! Еще бы! Стас пропустит такую тему!
Напряжение прошло, изотоп вставлен в прибор. Онегин снял резиновые перчатки и бросил их на стол.
— Как хотите, а я позову директора! — Левка встал к телефону. — Какого черта? Мы работали? Где овации?!
Директор пришел не один. Его сопровождали Трофимов, Терновский, Лузгин и еще несколько человек. В небольшом помещении стало тесно. Впрочем, когда узнали, что изотоп в приборе, стало просторней. Экран еще не пользовался доверием. Надо испытать. Тем более, по заводу ходили самые невероятные слухи о «братоубийственном снаряде».
— Ну, хвастайте, хвастайте, — проговорил Корнев, по-хозяйски сложив руки на груди.
Онегин голосом вокзального диктора пробубнил: «Граждане! Соблюдайте технику безопасности!» — и надел на шею пульт радиометра. Включил питание, запустил секундомер и поднес к корпусу прибора датчик. Застрекотало счетное устройство. Раз виденная тогда, при первом испытании, вся эта процедура сейчас казалась спокойней и скучнее.
Филипп взял карандаш. Вообще-то он волновался: как экран? Он взглянул на Стаса. Тот рассматривал профиль Терновского с таким любопытством, словно видел его впервые. Левка чистил ногти — это от волнения, еще институтская привычка…
— Сверху пять. — Онегин поднес датчик к задней стенке. — Три!
Филипп записал цифру и посмотрел на Онегина. Он пытался узнать по выражению его лица: как? Легче узнать у Будды. Казалось, еще немного, и Онегин уснет. «Малоэмоциональная харя!» — подумал Филипп и чуть не пропустил очередную цифру.