Образ Рождества Христова таинственно представлен в сне, который видел Навуходоносор и который пророчески был изъяснен пророком Даниилом: камень, оторвавшийся от горы и истребивший истукана. И обычно на иконе Рождества Христова Спаситель имеет как бы образное подобие того камня, который сокрушил и уничтожил страшную гордость человеческую в образе этого истукана. Христос Младенец изображается обычно в самой середине иконы, повитый пеленами, предельно умаленный. Часто по своим размерам изображение Спасителя бывает меньше всех других изображений на этой иконе, и в то же время это Господское, царственное место. Изображение же Матери Божией обычно больше всех изображений на этой иконе. Образ горы и камня, оторвавшегося от горы, - пророческий образ приснодевства Божией Матери.
В этой умаленности Спасителя, принявшего на Себя смирение пелен и скотских яслей, - тайна исцеления человеческого рода от смертоносного яда гордости, излитого в "слухи Евины" сатаною. Все человеческое величие, рожденное возношением падшего сатаны, в Рождестве Христовом потеряло свою неотразимость, свою кажущуюся славу. Произошло совершение пророчества, заключенного в песне Божией Матери - "низложи сильные со престол и вознеси смиренные". Икона Рождества Христова - это образ непреходящей славы, вольного умаления Христова, и все основные очертания иконы, все ее построение говорят об этом. Икона, которая своими очертаниями составляет как бы печать, выражающую праздник в его основном смысле, выражает славу вольного вочеловечения Христова, славу Его умаления.
Думается, и камень от пращи царя Давида, поразивший надменного в своей силе филистимлянина Голиафа из рода исполинов, также прообразует низложение гордости Рождеством Христовым.
И, быть может, также свидетельствует о Богомладенце Христе, лежащем в вертепе как бы в недрах земных, образ, заключенный в Евангелии в словах Самого Спасителя о горчичном семени, в притче о Царствии Небесном. Семя горчичного дерева, меньше всех семян, брошенное в землю, должно стать великим древом, и можно сказать, что Христос, само воплощенное Царствие Небесное, живой Иерусалим, как горчичное зерно, брошенное в темные недра земли, родился в темных недрах выкопанного в земле вертепа. И тем, что был положен Самою Материю Божией не в каком-либо доме, не на поверхности земли, но в пещере, как бы в глубине земли, этим освятились и осолились самые недра земли, приняли в себя новую, дотоле не бывшую жизнь. Обычно на иконе Рождества вертеп изображен без всякого усложнения, без попытки изобразить какие-либо частности, без попытки дать какое-либо освещение, но как сплошная черная впадина, как открытие уст земли, и чернота эта ничем не бывает смягчена. Она противопоставлена свету Спасителя, венцу, окружающему, голову, и белизне пелен, которыми обвила Его Божия Матерь.