Француз взял Нахед за руку:
— Пойдемте отсюда.
Они с трудом протискивались сквозь толпу, их толкали локтями, плечами, их буравили взглядами — пустые стеклянные глаза без зрачков, глаза наркоманов… Отовсюду раздавалось: тссс, тссс…
Они побежали вниз по лестнице, и тут Нахед наконец взорвалась:
— Вам не следовало красть этот снимок! Сколько еще фотографий вы унесли?
— Несколько.
— Будьте уверены, что Нуреддин это заметит и сообщит в посольство. Чем вы только думали?
— Ладно, идите, идите.
Нахед спускалась впереди него. Шарко порылся в кармане, нашел бумажку, на ходу развернул — это оказался клочок газеты, на котором было написано по-французски:
Бар «Каир» в квартале Тьюфикьех, через час. Позаботьтесь о том, чтобы никто вас не видел, и имейте в виду: она вас пасет.
Шарко мгновенно спрятал записку и окинул переводчицу полным сожаления взглядом. Преодолевая ступеньки, Нахед чуть покачивалась и выглядела в своем тоненьком платье просто чудесно. Но при этом его предавала! Когда они вышли на улицу и двинулись вдоль домов, молодая женщина сбросила платок на плечи, снова открыв лицо. Шарко осмотрел ее с ног до головы.
— Любопытно, очень любопытно. Без платка у вас совершенно другой облик. Таинственное, туманное создание внезапно приобрело черты современной женщины. Сколько же у вас личин, а, Нахед?
— Одна-единственная, комиссар…
Ему показалось, что женщина слегка покраснела. Поискала слова, спросила:
— А дальше что будем делать?
Теперь Шарко лучше различал ее маневры. После записки Атефа все вроде бы прояснилось: и то, почему Нахед, несмотря на грозящие ей неприятности с непосредственным начальником, решила ему помочь, и то, каким образом так быстро раздобыла координаты Махмуда Абд эль-Ааля, информацию о нем… За Шарко следили, его обвели вокруг пальца! Ладно, пока он сделает вид, что все в порядке, а потом найдет время ее расспросить.
— Лично я, пожалуй, вернусь в гостиницу, приму душ и лягу спать. День у меня — с момента, как проснулся утром во Франции, — получился чересчур длинный.
— Но вы ведь даже не ужинали! Приглашаю вас в чудесный ресторанчик на берегу Нила. Там подают великолепную рыбу и швейцарские вина. Не французские.
Понятно: ей хочется удержать его при себе как можно дольше. Он вдруг подумал, что она врала ему, переводя там, на террасе, а может, даже и в комиссариате. Нахед, как и Хасан Нуреддин, контролирует территорию, что поделаешь — здесь он совершенно бессилен. Но кто за всем этим стоит? Полиция? Посольство? Какое осиное гнездо он разворошил?
— Я бы с наслаждением, спасибо, но совсем нет аппетита… Слишком жарко, слишком устал, да и москиты вконец загрызли…