Добравшись до отеля «Дельта-Монреаль», еще одного внушительного небоскреба с вершиной, украшенной голубыми огнями, Люси поняла, что сил на знакомство с городом, в том числе и с таким прославленным монреальским подземельем, уже не осталось. Она получила у портье ключи, поднялась на пятый этаж, переоделась в легкий халатик и с глубоким вздохом растянулась на кровати. Ей было не по себе в этом номере, где чередуются постояльцы, незнакомые люди, прибывшие сюда по делам, или, может быть, пары, которые решили провести здесь отпуск. Нет ничего ужаснее, чем оказаться вечером совсем одной, в полной тишине. Господи, чего бы она только не отдала, лишь бы услышать, как болтают между собой или даже плачут ее девчонки, услышать обычные звуки своей квартиры, те, среди которых она прожила столько лет! Как она оказалась здесь, в такой жуткой дали от своей больной дочки? Как там Клара — в этом своем лагере? У нормальной матери, хорошей матери, такие вопросы не могли бы возникнуть…
Несмотря на все неприятные мысли, веки у нее отяжелели, глаза сами собой стали закрываться, и она бы заснула, но тут раздался звонок. Это не мобильник, это гостиничный телефон. Протянула руку, сняла трубку, прижала к уху:
— Алло!
— Ну как, ты уже устроилась, Энебель?
И молчание.
— Ой, это комиссар Шарко? Устроилась ли? Ммм… Я только что приехала в гостиницу, там что в общем — да… А… а почему вы не позвонили мне на мобильный?
— Пробовал. Не получилось.
Люси взяла в руки лежавший рядом с ней сотовый. Полностью заряжен. Но на дисплее никаких признаков непринятого вызова. Попыталась выключить и включить звук.
— Надо же… Должно быть, телефон не вынес смены часовых поясов… Да, кстати о часовых поясах, у вас там сейчас, наверное, четыре или пять утра? И вы уже не спите?
Шарко, не включив света, сидел за кухонным столом, перед ним стояла пустая чашка из-под кофе, лежал заряженный пистолет. Локтем комиссар опирался на скатерть, рукой поддерживал щеку и не сводил глаз с входной двери. Еще перед ним лежал мобильник, включенный на громкую связь. Эжени на стуле напротив напевала последнюю песенку Сердца Пирата,[29] ела засахаренные каштаны и запивала их мятным лимонадом, все вперемешку. Шарко отвернулся.
— Как ты долетела?
— Если коротко — устала как собака. Самолет был битком набит отпускниками.
— А гостиница как, ничего? Ванна-то хотя бы у тебя есть?
— Ванна? Ммм… Ну да, есть. А у вас что новенького?
— Одна новость точно хорошая: я вот-вот получу список из двухсот персон, присутствовавших в Каире на научном конгрессе в то самое время, когда убили трех девушек. Пока решили сосредоточиться на французах.