Он внезапно замолчал и повернулся к стеклянной стене.
— Слышали?
— Что?
Ротенберг бросился к столу, схватил оружие.
— Шорох.
Люси была совершенно спокойна, несколько глотков пива подействовали на нее благотворно.
— Наверное, дрова в печке трещат?
— Нет-нет, это снаружи…
Филип погасил свет и подошел к стеклянной стене. От печки по его лицу бежали красные блики. Люси двинулась было к нему, но он жестом отстранил ее:
— Держитесь подальше от окон!
Люси застыла на месте. Снаружи все было тихо, безмятежно, разве что черные стволы вдруг показались ей зловещими тотемами.
— Кого вы так боитесь? — спросила она. — Видите же, ничего там не происходит. За нами никто не следил, не было никакой погони. В жизни не видела таких ровных, прямых дорог… И таких пустынных…
— Несколько месяцев назад, когда я еще жил в центре Монреаля, меня пытались убить.
Он повернулся к Люси и поднял рубашку — на груди виднелись глубокие шрамы.
— Два удара ножом. На пять миллиметров глубже — и все было бы кончено.
— ЦРУ?
Он закусил губу и покачал головой:
— Нет, это не их методы. Узнав о недавно найденных у вас в Нормандии телах, я подумал, что, вполне возможно, то покушение было делом рук француза.
— Разведслужбы?
— Может быть.
— А если я скажу «Иностранный легион», это наведет вас на какую-то мысль?
— Ох, не знаю… Внешность того типа, который хотел меня прикончить, помню смутно: квадратная башка, крепкий, осанкой похож на военного…
«Парень в армейских ботинках», — подумала Люси.
— Но одно совершенно очевидно: покушение явно было связано с фильмом Шпильмана и нашими открытиями. Конечно, мы с Владом работали втихую, но ведь мы пытались найти след, собрать доказательства — примерно так, как делаете вы сейчас. Причем бельгиец действовал куда осторожнее меня. А я… я так и не знаю, каким образом эти люди, преследовавшие меня, узнали о том, чем мы занимаемся. Правда, утечка могла быть из любого места: я же, ведя расследование, часто звонил разным людям, с кем-то встречался, бывал в архивах, психиатрических больницах, религиозных организациях… Должно быть, у этих… этих убийц были свои источники, осведомители, шпики… Вот с тех пор я и поселился здесь, в тихом безлюдном месте и под защитой тех самых людей, о которых вам уже говорил как о надежном источнике.
Он присел на корточки и, не выпуская из рук оружия, снова посмотрел, что там за стеклом. Тяжело вздохнул и с полминуты спустя выпрямился.
— Ладно, может, и правда зверь какой пробежал. Сюда забредают американские лоси, да и бобры тут не редкость.
Ротенберг успокоился. Адвокат, который в молодости восстановил против себя, должно быть, немало опасных и влиятельных людей, сражался с мраком и умел держаться на плаву при любых обстоятельствах, к концу жизни превратился в законченного психа.