— Я же вам еще не показывала своих куколок? Вот они, мои сокровища, — мне их так не хватает! Сегодня я еще острее, чем всегда, чувствую, что не создана для того, чтобы уезжать от них…
Шарко взял в руки снимок и стал рассматривать его с такой нежностью, какой Люси у него еще не видела.
— Жюльетта справа, Клара слева?
— Наоборот. Если вглядеться хорошенько, можно заметить, что у Клары маленький дефект радужки: черное пятнышко в форме груши.
Комиссар вернул ей фотографию.
— А их отец?
— Давным-давно скрылся из виду.
Люси вздохнула, сжала в руках стакан.
— Это расследование плохо действует на меня, комиссар. Потому что я, глядя на снимок, вижу не Клару и Жюльетту, а Алису Тонкен, Лидию Окар и всех остальных девочек. Маленьких испуганных девочек. Они везде со мной, днем и ночью. Я вижу их лица, я ощущаю их ужас, я слышу их крики, когда они набрасываются на несчастных зверушек…
— У всех у нас свои призраки. Призраки, которые уйдут, после того как с нашим делом будет покончено. Когда все двери закроются — тогда и оставят тебя в покое.
Они помолчали. Люси, глядя в пространство, кивнула.
— А у вас, комиссар? В вашей жизни еще остались открытые двери?
Шарко покрутил обручальное кольцо на пальце.
— Да… Большая, огромная дверь, которую мне очень хотелось бы закрыть. Но не удается. Может быть, потому не удается, что в глубине души я жажду, чтобы она так и осталась открытой.
Люси поставила стакан и наклонилась вперед. Между ее губами и губами мужчины, которого ей до смерти хотелось поцеловать, оставалось всего несколько сантиметров.
— Я знаю, о какой двери вы говорите. И может быть, сумела бы помочь вам закрыть ее.
Шарко ответил не сразу. Желание отстраниться, встать и уйти боролось в нем с куда более сильным желанием остаться.
— Ты на самом деле в это веришь?
Она наклонилась еще ниже и прикоснулась-таки губами к его губам. Поцеловала. Шарко закрыл глаза, оцепенел. Все его чувства замерли, он словно перестал дышать, он уже не дышал так долго, что это становилось опасно.
Он открыл глаза.
— А ведь у того, что может произойти, почти наверняка нет будущего. Ты это понимаешь?
— Я думаю, что будущее как раз есть. Но пока… давайте дадим шанс настоящему?
После смерти жены он ни разу не видел обнаженной женщины и сейчас почти застеснялся. Гибкое душистое тело, скользнув в полумраке, прильнуло к его телу. Нежные, но алчные руки теребили пуговицы на его рубашке. Внутри у него разгорался огонь, он и не пытался сопротивляться, и все же Люси почувствовала, что он скован, что какое-то неуловимое воздействие мешает ему расслабиться, забыться.